ОБ АВТОРЕ КНИГИ
(Материал взят из интернета)
Ментешашвили Автандил Михайлович родился в г. Тбилиси. После окончания исторического факультета Тбилисского государственного университета им. И. Джавахишвили работал ассистентом, доцентом, профессором кафедры истории СССР ТГУ. В 1992 году был избран зав. кафедрой истории России Тбилисского государственного университета. Автор 90 научных публикаций на грузинском, русском, немецком, английском языках. Среди них монографии по проблеме национальных отношений в России, этноконфликтов на постсоветском пространстве, в частности, в Закавказье.( См. “Из истории взаимоотношений грузинского, абхазского и осетинского народов”, Тбилиси, 1990 гг.):
Autandil Menteshashvili – "Some National and Ethnic problems in Georgia" (Tbilisi, 1992);
Autandil Menteshashvili – "Trouble in the Caucasus" (Nova Science Publish Inc. N.Y. 1995).
А.М. Ментешашвили “Октябрьская революция и национально-освободительное движение в Грузии. 1917-1921”, (Тб. 1987 г.);
А. Ментешашвили (Грузия) “Распад Российской империи и Закавказье” в книге: “Россия в веке” Проблемы национальных отношений (Москва, “Наука”, 1999).
В 1988-1989 г. Ментешашвили А.М. находился в научной командировке в США в Русском исследовательском центре Гарвардского университета. Здесь он ознакомился с фондами архива Правительства Грузинской Демократической Республики (1918-1921 гг.), который был открыт для исследователей с сентября 1988 г. Материалы этого архива, привезенные А. Ментешашвили, стали основой для заключения комиссии, созданной постановлением Президиума Верховного Совета Грузинской ССР от 20 июня 1989 года по вопросам политической и правовой оценки нарушения договора, заключенного между Грузией и Советской Россией 7 мая 1920 г., что по заключению комиссии привело в феврале 1921 года к вооруженной интервенции и оккупации Грузии в феврале-марте 1921 года со стороны Советской России (См. “Оккупация и фактическая аннексия Грузии”. Документы и материалы. Сост. А. Ментешашвили, ред. А. Сургуладзе, Тбилиси, 1990).
ТЕКСТ ПО КНИГЕ
[стр. 10] Первая мировая война до крайности обострила классовые и национальные противоречия во всех странах, участвовавших в конфликте и особенно в многонациональной Российской империи.
Военные действия происходили и на территории Закавказья. Агенты, засылаемые в Грузию из Турции, пытались склонить к сепаратизму Аджарию и Абхазию. В свою очередь, активизировались и русские клерикальные круги, которые стремились отторгнуть Абхазию от остальной Грузии и присоединить ее к Кубанскому округу. Эту кампанию они начали еще с 90-х годов ХIХ века. Тогдашний главноначальствующий гражданской частью на Кавказе князь Голицын и экзарх Алексей советовали оберпрокурору Синода: «Сухумскую епархию, с ее преимущественно абхазским и русским населением, желательно оторвать от весьма нежелательного грузинского влияния. С этой целью – было бы очень полезно присоединить Сухумскую епархию к Кубани. В Кубанском крае насчитывается 1.716.245 чисто русского православного населения. В этой массе легко растворится 100.000-ное многоязыковое население Черноморского побережья» (Т е д о С а х о к и я. Сборник, Тб., 1969, с. 65).
Царское правительство бесцеремонно нарушило территориальную целостность Грузии, в частности, Абхазии, когда согласно указу императора от 25 декабря 1904 года, кабинет министров выделил из Сухумского округа район Гагринской климатической станции, административно присоединив его к Сочинскому округу Черноморской губернии (Центральный государственный исторический архив Грузии /ЦГИАГ/, ф. 1818, оп. 2, д. 135, лл. 17–18). Новая граница между Сухумским округом и Черноморской губернией была определена по реке Бзыбь.
Как видно из письма князя Голицына министру внутренних дел от 25 мая 1904 года, при проектировании указанной выше границы в счет принимались лишь интересы Гагринской климатической станции, основателем которой был принц Александр Ольденбургский. Министерство же земледелия и государственных [стр. 11] имуществ преследовало цель заселить часть Гагринского района русскими переселенцами, на основании действовавших в то время в пределах Черноморской губернии льготных правил.
В итоге такого, совершенно искусственного изменения границ от Сухумского округа к Черноморской губернии отошло свыше 150.000 десятин казенных лесов и горних летних пастбищ, которые находились в пользовании населения Гудаутского участка.
30 октября 1917 года на заседании ОЗАКОМа* под председательством А. Чхенкели было обсуждено ходатайство Сухумского окружного комиссариата о включении Гагринского и Бзыбского районов, отошедших в 1904 году к Черноморской губернии, вновь в Сухумский округ (*ОЗАКОМ – Особый Закавказский комитет был образован после февральской революции Временным Правительством для управления Закавказьем. А. Чхенкели являлся членом ОЗАКОМа). Главным мотивом восстановления старых исторических границ округа считалась «необходимость обеспечения коренного населения при предстоящем разрешении в Учредительном собрании аграрного вопроса, горными летними пастбищами и лесами». Ходатайство поддерживалось жителями селений Старые Гагры, Новые Гагры и Алахадзы, среди которых был проведен референдум. А. Чхенкели от имени ОЗАКОМа обратился к временному правительству с просьбой положительно решить данный вопрос. В обращении говорилось: «Так как главным мотивом к изменению в 1904 г. границ между Сухумским округом и Черноморской губернией послужили соображения, выдвинутые в то время основателем Гагринской климатической станции принцем Александром Ольденбургским, преследовавшие исключительно интересы этой станции и не считавшиеся с интересами коренного населения Сухумского округа, то особый Закавказский комитет признает вполне справедливым восстановить вновь старую границу» (ЦГИА Грузии, ф. 1818, оп. 2, д. 135, л. 30).
Как было отмечено выше, царизм, действуя с дальним прицелом, широко практиковал колонизацию русскими переселенцами Черноморского побережья Абхазии. Вместе с тем, он всеми средствами боролся с демократическими кругами абхазского и грузинского населения, которые стремились сохранить братское единство между собой. Особенно наглядно это проявилось в годы первой русской революции и последующей за ней мировой войны.
Только в первые три месяца революции в Абхазии состоялось 11 забастовок, митингов, манифестаций с участием рабочих, служащих, демократической интеллигенции, учащейся молодежи, [стр. 12] которые продолжались в общей сложности почти полтора месяца. Они оказали решающее воздействие на крестьянские выступления и организацию многолюдных сходов на селе… Помимо социал-демократов, на первом этапе борьбы выделялись представители грузинской партии социалистов-федералистов.
Особенно остро движение протекало в Гудаута, Самурзаканском участке, Гаграх и Сухуми, где происходили стачки, вооружение народа, создавались народные суды, стачечные и крестьянские комитеты (История Абхазии. Сухуми, 1991 г., стр. 219–220).
Но, как отмечает сухумский историк С. Лакоба «абхазское крестьянство в силу ряда объективных причин не выступило в своей массе против царизма. Абхазские сельские общества Гудаутского и Кодорского участков не откликнулись на призывы агитаторов, хотя и вооружились. Такое положение объяснялось во многом тем, что абхазы были «виновными». Народ, переживший трагедию махаджирства, перенесший кровопролитные восстания 1866 и 1877 гг., не мог не понимать, что над ним занесен топор самодержавия» (Там же, стр. 225–226).
Неучастие абхазов в революционной борьбе С. Лакоба объясняет также отсталостью населения и непониманием им политических задач и целей революции (Там же, стр. 226). Отсюда и элементы недоверия к тем, кто выступал перед ними в роли революционных агитаторов, т. е. к грузинам, ибо тот же С. Лакоба считает, что «события русской революции 1905 г. в Абхазии местное абхазское крестьянство восприняло как «грузинскую» революцию» (Там же, стр. 226).
Но все же абхазский историк признает, что определенное количество абхазов участвовало совместно с грузинским населением в революционных схватках с царизмом. Причем, отмечает и положительные итоги этой борьбы, в результате которой «царское правительство вынуждено было пойти на временные уступки, передав главные административные и церковные должности в Абхазии представителям грузинской партии социалистов-федералистов. Так, на должности начальника Сухумского округа, Сухумского городского головы и Сухумского епископа были назначены князья Л. Г. Джандиери, Н. К. Тавдгиридзе и известный грузинский церковный деятель епископ Кирион (Садзаглишвили) (Там же, стр. 227).
[стр. 13] А результатом столь пассивного поведения абхазов в революционных событиях 1905 года, по мнению абхазских историков, стала отмена Николаем II 27 апреля 1907 года царского указа от 31 мая 1880 г. о «виновности» абхазского населения. С. Лакоба подчеркивает также, что «недоверие и напряжение, сложившееся в абхазо-грузинских отношениях в 1905–1907 гг. всеми силами пыталась использовать в своих интересах царская администрация на Кавказе, разжигавшая межнациональную рознь в духе великодержавной политики «разделяй и властвуй» (Там же, стр. 227).
К сожалению, тот же Лакоба не «видит», а скорее всего, не хочет «видеть» продолжение этой политики со стороны России в 1917–1921 гг., а также в 1989–1992 гг., да и в настоящее время.
Однако попытки вести политику раскола между двумя братскими народами оказались тогда безуспешными. Демократическая интеллигенция Абхазии во главе с Д. Гулиа выступила инициатором национально-культурных начинаний, которые содействовали дальнейшему сближению абхазского и грузинского народов. Проведению такой политики способствовала со своей стороны и грузинская общественность.
В конце апреля 1916 года в Тбилиси к царскому наместнику прибыла депутация из Абхазии. В нее входили представители интеллигенции и крестьянства М. Шервашидзе, М. Эмхвари, А. Инал-Ипа, П. Анчабадзе, Б. Эзухбая, А. Чукбар и др. Депутация от имени абхазского народа предъявила кавказским властям свои требования: уделять Абхазии больше внимания, благоустроить Сухуми, расширить сеть школ, строить дороги, внедрять в школах учебу на грузинском и абхазском языках (А. Н. С у р г у л а д з е. Грузинская демократическая интеллигенция в трех революциях /на груз. яз./, Тб., 1986, с. 247).
Царизм, неуклонно следуя своей политике русификации кавказских народов, фактически препятствовал развитию местных языков, в частности, грузинского и абхазского.
Об этом лишний раз свидетельствует записка сотрудника канцелярии царского наместника на Кавказе Е. Г. Вейденбаума, который откровенно писал: «Абхазский язык, не имеющий письменности и литературы, обречен, конечно, на исчезновение в более или менее близком будущем. Вопрос в том, какой язык заменит его; очевидно, что роль проводника в населении культурных идей и понятий должен был бы играть не грузинский, а русский язык. Мне кажется поэтому, что учреждение абхазской письменности должно быть не целью само по себе, а только [стр. 14] средством к ослаблению, путем церкви и школы, потребности в грузинском языке и постепенной замене его языком государственным» (т. е. русским – А. М.) (З. А н ч а б а д з е. Очерки этнической истории абхазского народа. 1976, с. 96). И надо сказать, что эти замыслы были вскоре претворены в жизнь.
В требованиях выше упомянутой абхазкой депутации ставился и вопрос о преобразовании Сухумского округа в отдельную губернию. «В случае невозможности преобразования Сухумского округа в отдельную губернию и необходимости приписать его к какой-либо губернии, то в этом случае Сухумский округ должен объединиться с Кутаисской губернией. Сухумская епархия, ввиду того, что всем своим прошлым и настоящим кровно взаимосвязана с грузинской церковью, ни в коем случае не должна быть отделена от нее»* – говорилось в перечне требований, предъявленных наместнику абхазской депутацией (* А. Н. С у р г у л а д з е. Указанный труд, с. 248).
Приезд депутации в Тбилиси вызвал большой резонанс в среде грузинской интеллигенции и благотворительных организаций города. Грузинская пресса опубликовала информацию об этом и портреты некоторых членов делегации. Грузинская общественность приветствовала развитие национального самосознания абхазского народа, она отвергала сепаратистские стремления, которые пытались посеять в среде абхазского народа некоторые реакционно настроенные элементы (Газ. «Театри да цховреба» /"Театр и жизнь" \на. груз. яз\/, 1916, № 23).
Материал к публикации в блоге подготовил
Ираклий Хартишвили
No comments:
Post a Comment