когда возник термин "Южная Осетия"?

Статья из сборника «осетинский вопрос в Грузии»

(Оригинал статьи опубликован на сайте www.iberiana.wordpress.com; я счёл нужным и полезным перенести её на свой блог ещё и потому, что здесь автор в своих суждениях целиком и полностью основывается на труды русских и осетинских историков, что должно снять или серьёзно ослабить недоверие или предвзятое отношение со стороны русских и русскоязычных читателей, если они честно хотят разобраться в данном вопросе)

Сразу оговоримся, до XIX века в письменных источниках, как грузинских, так и русских и зарубежных, не зафиксировано ни одного факта использования в отношении Осетии определения "южная" или "северная". Он появляется в письменной продукции, правда изредка, с 30-х годов XIX века.

Подобные выводы позволяют сделать изданные современными осетинскими авторами сборники грузинских, русских и иностранных исторических свидетельств, документов и публикаций, составленные на основе статей, печатавшихся в русской и иностранной прессе XIX века, а также аналитико-библиографическое исследование дореволюционной грузинской прессы. Таковыми являются:

I. 1. "История Осетии в документах и материалах" (с древнейших времен до конца XVIII века), т. 1 (на рус. яз.), Цхинвали, 1962. Составители - проф. Г. Тогошвили и И. Цховребов. В сборник вошли 238 единиц грузинских исторических и литературных источников, отражающих в той или иной степени осетино-грузинские отношения с III века до н. э. до XVIII века включительно. Большинство документов сборника связано с поселением осетин в Шида Картли, в Двалетском самоураво (области). Здесь же грамоты, дарственные, сделочные, закрепляющие крепостнические отношения и напротив, освобождающие от них, выданные в свое время как грузинам, так и осетинам, документы, отражающие феодальные отношения осетин со своими помещиками - князьями Палавандишвили, Мачабели, Эристави и др.

Как и ожидалось, ни в одном из почти 240 источников не зафиксирован ни один факт использования в адрес Шида Картли, этого исторического края Грузии, названия "Южная Осетия".

2. "История Южной Осетии в документах и материалах" составитель И. Цховребов (на рус. яз.), т. II, Цхинвали, 1960.

Во II том вошли 398 архивных документов, отражающих 1800-1864 годы. Термин "Южная Осетия" использован здесь лишь в двух документах №№ 393, 394, связанных с народным образованием.

3. В третьем томе "Истории Южной Осетии..." (1961 г.) использованы 428 архивных материалов, датированных 1864-1900 годами. Термин "Южная Осетия" зафиксирован в 19 документах №№ 342-343, 347-348, 350-351, 356, 359, 363, 384-387, 391, 393, 395, 401, 404, 442.

Письменные источники, включенные в эти изданные в Цхинвали сборники, представляют собой перепечатанный архивный материал, хранящийся в Тбилисском и Петербургском исторических архивах и содержащий факты и явления, отражающие социальные, экономические, религиозные и образовательные условия жизни осетин на протяжении XIX века.

Таким образом, из 826 документов, помещенных в обоих сборниках, термин "Южная Осетия" встречается лишь 21 раз, все они без исключения связаны с деятельностью т. н. "Общества по восстановлению православного христианства на Кавказе", проводимой в Шида Картли среди осетинского населения в 1863-1900 годы. В частности, в них отражено обращение этим "Обществом" осетинского населения в христианское православие, принятие осетинского письма на основе русской графики и распространение грамотности среди осетин, перевод и издание духовного содержания книг, реставрация церквей и монастырей, пострадавших от времени, и строительство новых, переход богослужения на осетинский язык, открытие церковных и приходских школ, составление школьных программ и т. д.

Известно, какую великую роль играла церковь в проведении колониальной имперской политики царского правительства. Выдвигая на передний план интересы осетинского населения Шида Картли, церковь убивала двух зайцев: с одной стороны, она завоевывала симпатии осетин и внушала им мысль, что эта территория их собственная, а не грузинская, с другой же, - противопоставляла друг другу два народа, живущих на одной земле. Поэтому легко понять, почему густо населенный осетинами район Центральной Грузии в устах духовных пастырей стал звучать как "Южная Осетия".

Ввиду того, что из представленных в обоих сборниках документов, отражающих деятельность многочисленных государственных и общественных организаций Грузии XIX века, термин "Южная Осетия" зафиксирован лишь в материалах "Общества по восстановлению православного христианства", нетрудно сделать вывод, что именно последнее было одним из инициаторов в деле окрещения значительной части Шида Картли именем другого народа.

Здесь нельзя не отметить и то, что у руководителей Общества правда порой вырывалась из уст, и они прямо указывали, частью какой страны является окрещенный ими как "Южная Осетия" регион и как появился здесь осетинский этнос. В качестве примера приведем "годовые отчеты Общества" за 1867 и 1885 годы.

"Малоземельность, - читаем мы в отчете за 1867 год, - была причиной, что часть осетин с северного склона Кавказа переселилась на южный скат Кавказского хребта, в ущелья: Кударское, Большой и Малой Лиахви, Рехули, Ксани и ее притоков, принадлежащие преимущественно грузинским помещикам - князьям Мачабеловым и Эриставовым... Поселившись таким образом на помещичьих землях, осетины из свободных сделались крепостными людьми и имеют постоянные сношения со своими помещиками и с грузинским населением Горийского уезда" (Отчет Общества по восстановлению православного христианства на Кавказе, 1867, с ХХVI-ХХVIII).

"Джавское благочиние, - говорится в отчете за 1885 год, - обнимает 13 приходов, населенных исключительно осетинами, переселенными с более или менее давнего времени на южный склон Главного Кавказского хребта. Так как жителям Южной Осетии приходится вести постоянные сношения с грузинским населением, на землях которого и расположены осетинские аулы, то все осетины владеют грузинским разговорным языком".

II. "Периодическая пресса Кавказа об Осетии и осетинах" в 4-х книгах, 1981-1987 гг., Цхинвали (на рус. яз.), составитель проф. Л. Чибиров. Сюда вошли более 500 статей, корреспонденции, очерков и пр.

Какую картину в связи с интересующим нас вопросом дает изданный в Цхинвали четырехтомник, куда вошли публикации из газет, выходящих как в Тбилиси, так и во Владикавказе, - "Тифлисские ведомости", "Кавказ", "Новое обозрение", "Терек", "Казбек", "Тифлисский листок", "Тифлисский вестник", "Терские вестники", "Терские ведомости" и др.?

В четыре тома, составленных проф. Л. Чибировым, включено более 500 статей, очерков, корреспонденции, и термин "Южная Осетия" в адрес Шида Картли употреблен в них всего 13 раз. Поскольку публикаций не так уж много, коснемся каждой из них в отдельности, следуя хронологии. В частности, укажем, в каком контексте упоминается термин "Южная Осетия" в каждом из них.

1. "Письма из Осетии", без автора, "Тифлисские ведомости", 1830, №№ 72-86, всего семь статей, материал отражает действия карательной экспедиции России, направленные против восставшего осетинского населения Джавского района (руководитель генерал-майор Рененкамф), с 19 мая по 30 июля.

В серии этих статей впервые упомянут термин "Южная Осетия", под которым автор подразумевает Джавский, Кешелтский и Магран-Двалетский регионы Горийского уезда. Автор использует этот термин с целью четко очертить арену действий Рененкамфа в отличие от экспедиции генерала Иванэ Абхази, подавлявшего восстание осетин в исторической Осетии на противоположной стороне Кавказского хребта. Общее число осетинского населения зоны, названной "Южной Осетией", составляло 7200 человек.

Ясное подтверждение тому, что корреспондент "Тифлисских ведомостей" назвал горный район Шида Картли "Южной Осетией" по собственной инициативе, - следующий фрагмент из официального донесения графа Паскевича военному министру России Чернышеву от 23 мая 1830 года:

"Для усмирения горских народов осетинского и кистинского племени я признал нужным сделать две небольшие военные экспедиции. Первая направлена будет против осетин северной Карталинии (подчеркнуто нами - С. Л.) на южной стороне Кавказских гор; вторая - против тагаурцев на северной покатности оного хребта" (Акты, т. VII, с. 354).

2. Автор Ф. Натиев, "Из Южной Осетии", газ. "Кавказ", 1873, № 10. Статья представляет собой размышления по поводу названия села Ортеви, которое, по мысли автора, происходит от грузинского "орхеви". Здесь же автор отмечает, что прежде, чем осетины поселились в нем, оно составляло часть территории грузинского села Ванати.

3. Ф. Натиев, "Цхинвали",. газ. "Кавказ", 1873, № 36. "Цхинвали, - пишет автор, - с незапамятных времен считался торговым центром, как в Цхинвальском районе, так и во всей Южной Осетии". Говоря о населении города, он отмечает, что здесь имеется 600 дымов, среди них грузинских - 240, еврейских - 210 и 150 армянских семей, т. е. ни одной осетинской семьи.

4. Д. Лавров, "Заметки об Осетии и осетинах", журн. "Терские ведомости", 1874, № 20. Автор - коренной житель Владикавказа, педагог, хорошо знакомый с осетинской историей. Очерк посвящен вопросам истории, культуры и этнографии Осетии. "По своему топографическому расположению, - пишет автор, - Осетия разделена на две части - Северную или равнинную Осетию и южную или горную Осетию". Южной или горной Осетией он называет территорию Нармамисонской котловины, т. е. историческое Двалети, а Северной Осетией - историческую Осетию.

5. Анонимная корреспонденция под названием "Из Южной Осетии", газ. "Терек", 1883, № 30.

Идет Великий Пост, но для южных осетин круглый год - пост, потому что экономически они очень бедны.

6. Корреспонденция под названием "Из Южной Осетии", газ. "Терек", 1883, № 38. "В селе Ортеви, - читаем мы в ней, - в возрасте 140 лет скончался народный сказитель Реваз Алборов".

7. Дигорон, "О Владикавказской женской гимназии", газ. Казбек", 1889, № 488. Статья направлена против решения попечителя Терского учебного округа о переводе Владикавказской женской гимназии в г. Цхинвали. По мнению автора, "в результате этого это учебное заведение в Южной Осетии номинально будет осетинским, в действительности же в нем будут получать образование молодые грузинки, так как осетин в этом городе нет".

8. А. Гатуев, "Христианство в Осетии", газ. "Терская ведомость", 1891, № 15.

Автор делает исторический экскурс в прошлое Осетии и предлагает читателю весьма оригинальное соображение: "В результате внутренних раздоров Осетия утратила самостоятельность, после чего последовало ее разделение на Северную и Южную Осетию. Первой завладел Тамерлан, второй - Грузия".

9. А. Атаев, "Осетинские обычаи", газ. "Новое обозрение", 1893, № 3121. В статье осуждается порочный обычай выбора "мамасахлиси" (старосты, старейшины) в Южной Осетии.

10. М. Хетагуров, "Образование в Южной Осетии", газ. "Тифлисский листок", 1900, № 295. В статье идет речь о педагоге Фоме Чочиеве, открывшем в селах Ортеви и Джава грузинские школы для осетинских ребят.

11. Коста Хетагуров, "Особа", журн. "Кавказский вестник", 1902. Это пространный этнографического характера очерк, в котором Южная Осетия упоминается однажды в следующем контексте: "Горох и картофель попадали в Нарскую котловину из Грузии и Южной Осетии".

12. Саукудзи, "Некоторые сведения о письменности осетин и других горцев", газ. "Казбек", 1903, № 1532.

Статья посвящена истории возникновения осетинской письменности. Речь идет о заслугах П. Услара в этом деле, подчеркивается, что "он уделял большое внимание делу изучения юго-осетинского диалекта осетинского языка."

13. А. Атарбегов, "Письмо из Южной Осетии", журн. "Голос Кавказа", 1909, № 74. В статье речь идет об аграрном положении и малоземельности в "Южной Осетии".

Кроме рассмотренных выше материалов в четырехтомнике, подготовленном проф. Л.Чибировым, встречается немало других публикаций, посвященных различным наболевшим вопросам осетинского населения Шида Картли. Но поскольку речь в них идет не о "Южной Осетии", а о жителях Горийского уезда вообще, мы не посчитали целесообразным заострять на них внимание.

III. "Осетины глазами русских и иностранных путешественников" (ХIII-ХIХ вв.), составитель - проф. Б. Калоев (на рус. яз.), 1968 г., Орджоникидзе. Это сборник, в который вошли высказывания русских и иностранных авторов ХIII-ХVIII вв. об Осетии.

В сборник включены работы до тридцати европейских и русских авторов ХIII-ХVIII вв. - Рубрука, Барбаро, Ламберта, Шардена, Гюльденштедта, Клапрота, К. Коха, Е. Зичи и др., в которых содержатся значительные сведения об историко-этнографической, политической, экономической и религиозной жизни Осетии, ее исторических провинций - Дигории, Алагири, Куртатии и Тагаурии. А также сведения о физико-географическом их положении и т. д.

Из трудов названных авторов составитель приводит большое количество справок о социальном положении осетинского населения исторического Двалети и Шида Картли.

Термин "Южная Осетия" зафиксирован лишь у одного автора - К. Коха (1809-1879).

По словам проф. К. Коха (1836-1838), Осетия условно может быть разделена на три части - северную, среднюю и южную. "Южной Осетией" он называет территорию, охватывающую верховья рек Большой и Малой Лиахви, Ксани, а также Магран-Двалети.

"Жители южных склонов Брутсабсели с древних времен находились под властью грузинских царей, грузины называли их двали, а их страну Двалети. Возможно, что они не относятся к имени осетин, а принадлежат по-видимому даже к грузинам. Поскольку Тимур оттеснил в горы осетин, некогда населявших равнину около Малки и верхнего течения Кубани, они подчинили себе двалов, которые с тех пор переняли и язык осетин". (Б. Калоев, "Осетины глазами русских...", с. 244).

IV. "Аналитическая библиография грузинских журналов и газет", многотомник, Тбилиси, СПб, 1914, Тбилиси 1947-1969.

Проследим теперь, как часто на страницах грузинской периодики Шида Картли называлась "Южной Осетией".

В 1852-1915 годы на страницах более чем тридцати грузинских газет и журналов - "Иверия", "Дроэба", "Квали", "Цискари", "Цнобис пурцели" и др. - термин "Южная Осетия" использован лишь дважды. Обе статьи опубликованы в газете "Дроэба" и подписаны неким Георгием Чочишвили (тот же "осетин Чо-швили").

Первая статья "Южная Осетия - заметки путешественника" опубликована в номере "Дроэба" от 14 апреля 1883 года и содержит впечатления от путешествия по Цхинвали, Ванати, Ортеви и Лековани.

Во второй статье "Голос из Южной Осетии", опубликованной в "Дроэба" 23 июня 1884 года, Г. Чочишвили жалуется на затянувшееся строительство мостов через Лиахви и у села Тирдзниси.

Разумеется, перечисленные нами газеты и журналы широко освещали наболевшие вопросы этнографии, культуры и образования в Шида Картли, в том числе, конечно, и осетинского населения. Но по понятным причинам, они выходят за круг наших интересов, и поэтому мы не посчитали обязательным останавливаться на них.

V. Акты археологической комиссии Кавказа, т. I-ХII, Тбилиси, 1864-1917 г. г.

Содержат публикации более десяти тысяч ценных исторических документов на грузинском, арабском, русском, персидском и турецком языках по истории народов Кавказа и Ближнего Востока с 1392 по 1862 годы.

Стоит особо отметить, что в этом многотомном издании "Южная Осетия" зафиксирована только один раз, в частности в тексте проекта "Временного комитета по устройству комиссии восстановления христианства на Кавказе", датированном 9 июня 1860 года.

"Комитет заключил, - читаем в документе, - что все внимание теперь следует обратить на восстановление и упрочнение христианства там, где оно только в упадке, именно: в Самурзакано, Сванетии, Южной Осетии, у тушин, пшавов и хевсуров, откуда свет христианства впоследствии проникнет в Абхазию, к балкарцам и карачаевцам, в Северную Осетию, к кистинцам и другим чеченским племенам (Акты, том XII, стр. 1357).

Большой интерес представляет вопрос о том, как был понят термин Северная Осетия в период его возникновения в официальных документах: "Карачаевцы, уруспаевцы, чеченцы, хуламцы, безинчиевцы и малкарцы называют себя осетинами, что составляет Северную Осетию (Акты, т. VIII, стр. 466).

Следует отметить и то, что названные выше все без исключения издания снабжены указателями лиц, а также географическими и предметными указателями, что облегчает заинтересованному читателю ориентироваться во внесенных в них материалах.

Коротко остановимся на вопросе административного деления Восточной Грузии в период всего правления России, который непосредственно связан с темой нашей статьи.

Вновь введенное русское правление разделило в 1802 году Восточную Грузию на пять административных единиц: Горийский, Душетский, Телавский, Сигнахский и Лорийский уезды.

В 20-е годы вводятся новые административные единицы: губерния, округ, дистанция, участок и т. д.

В 1826 году на базе горных селений Телавского уезда была сформирована "Туш-пшав-хевсурская дистанция", а в 1830 году на основе осетинских сел Горийского уезда - "Осетинский участок", разделенный на четыре района: Джава-Чесельтский, Кошка-Рокский, Магран-Двалетский и Ксанско-Жамурский.

С 10 апреля 1840 года было принято новое административное деление. Кавказ был поделен на две единицы: Грузино-Имеретинская губерния и Каспийский округ. В 1842 году для управления горной Грузией было образовано два округа: Туш-пшав-хевсурский и Осетинский.
Однако вскоре стало ясно, что и новое управление неприемлемо для властей. В 1843 году "Осетинский округ" был разделен на две части: Осетинский и Горский округа. В первый вошли осетинские села, ранее входившие в Горийский уезд в виде Нарского, Джавского и Магран-Двалетского районов с центром Джава, во второй же - гудамакарские, мтиульские и хевсурские села, лежащие вдоль Военно-Грузинской дороги с центром Квешети.

Чтобы яснее представить себе, за счет какой территории Шида Картли был выделен т. н. "Осетинский округ", рассмотрим его границы на "Кавказской генеральной карте", изданной в 1847 году (схема № 1).

Если сравнить территорию бывшей "Южной Осетии" с границами надуманной царским правительством этой административной единицы, то увидим, что она включает в себя восточную часть Цхинвальского района, верховья Малой Лиахви (историческое Магран-Двалети), Джавский район и Нар-Мамисонскую котловину, лежащую по ту сторону Кавкасиони (историческое Двалети).

В рамки округа не входил не только Цхинвали, но и Ахалгори (позднее Ленингорский район), а Кударо-Мамисонский район относился к Рачинскому уезду. Таким образом, даже неосведомленному читателю видно, что "Осетинский округ" включал в себя лишь треть территории т. н. Юго-Осетинской области.

19 июня 1859 года весь Кавказ, а в частности, административно-территориальное разделение горного населения Восточной Грузии претерпевает радикальные изменения. "Туш-пшав-хевсурский округ" переименовывается в Тианетский округ, а "Осетинский округ" упраздняется и присоединяется к Горийскому уезду, который отныне называется Цхинвальским полицейским участком (сабокауло). Неизменным остался лишь Горский округ, просуществовавший до 1867 года.

Параллельно и на Северном Кавказе происходят радикальные перемены. В частности, в центральной его части формируется Терский округ, в котором помимо Владикавказского округа объединяются северная часть бывшего Осетинского округа Горийского уезда, Нар-Мамисони и Заки или историческая грузинская провинция Двалети, то есть под предлогом улучшения управления горским населением от Грузии отторгается принадлежавшая ей территория, что нарушает естественную историческую границу Грузии с севера, с древнейших времен проходившую через главный перевал Центрального Кавкасиони.

Примечательно и то, что Осетинский округ на протяжении 16 лет своего существования имел трех управителей - Левана Чолокашвили (1843-1848), Давида Кобулашвили (1848-1853) и Закария Авалишвили (1854-1859).

Тут же добавим, что прежде, чем в северной Картли осетинские села были объединены в т. н. "Осетинский участок" (1830), по древней традиции ими управляли грузинские правители: в Меджуда - дворянин Георгий Бегиашвили, в ущелье Малой Лиахви - дворянин Гогия Пурцеладзе, в Магран-Двалети - дворянин Наскида Зардиашвили и т. д.

Если термин "Осетинский округ" формально еще оправдывал себя, пока в него входило Двалети, ибо эта исконно грузинская провинция в XIX веке уже представляла собой сплошь осетинский регион, то после того, как она незаконно была передана Терскому округу, это название полностью утратило всяческое основание. Именно поэтому, наверное, с этого времени, т. е. с 1860 года этот термин справедливо становится достоянием истории. И политическое понятие "Осетинский округ" законно перемещается на Северный Кавказ.

Тут же надо отметить, что отторжение Двалети от Тифлисской губернии наместник царя на Кавказе А. Барятинский мотивировал тем, что этот район ближе к Владикавказу, и в зимних условиях им легче управлять оттуда.

Что касается вопроса об исторической принадлежности Двалети, приведем высказывания некоторых официальных лиц и представителей научных кругов, относящиеся к дореволюционному времени.

Из донесения подполковника Симоновича главноуправляющему от 5 марта 1802 года относительно северной границы Грузии:

"К северу окружаются они Кавказским снеговым хребтом, за которым живут осетины уездов Нара, Заха и Згубири, подвластные же Грузии; к востоку осетинцами-же, расположенным по р. р. Меджуди и Ксани, а к западу имеретинской провинциею Рачи" (Акты, 1, с. 504, 1802).

"Общества Нари, Мамисонское, Заканское и Зругское с древних времен были подвластны Грузии и только в недавнее время присоединены административно к Терской области" (Красницкий, Кое-что об осетинском округе, газ. "Кавказ", 1865, № 32, 29/IV).

"Туальцы входили в состав населения Грузинского царства и находились в крепостной зависимости от грузинских тавадов, причем если некоторые из них и добивались привилегированного положения, то это происходило исключительно по пожалованиям от грузинских царей" (В. Линден, Высшие классы Кавказского края, исторический очерк, Тб., 1917).

"Двалети" (Нар-Мамисонская котловина) во все средневековье входила в состав Грузии. После присоединения Восточной Грузии к России она входила в Тифлисскую губернию и лишь в 1859 году была присоединена Владикавказскому (осетинскому) округу" (Очерки истории Юго-Осетинской АО., т. 1, 1985, с. 120).

Термин "Южная Осетия" был чужд не только грузинскому населению, но и самим жителям исторической Осетии, что подтверждается высказываниями многих исследователей. "После того, пишет В. Чудинов, как южный склон хребта вполне заселился, и прекратилось переселение северных осетин, последние потеряли с южными всякие сношения и, находясь в таком положении целые века, как бы забыли своих соплеменников и даже перестали их именовать, как называли себя самих "осами" или "иронами", а дали им название "туалта". Вероятно происходящее от извращенного слова "Двалетия". Впрочем, и сами южане не называли себя осами, а усвоили себе именование "дзау" - будто бы, по сказаниям некоторых, от слова "Джави". (В. Чудинов, Окончательное покорение осетин, Кавказский сборник т. XII, 1889 г., стр. 76-77).

А вот что писал Е. Г. Вейденбаум (1845-1918), известный кавказовед:"Южные или закавказские осетины известны у северных под именем туальт" (Вейденбаум Е. Г. "Путеводитель по Кавказу". 1885, Тб.).

Мы не будем здесь доказывать, что грузины на земле Шида Картли были автохтонами, это подтверждено многочисленными историческими источниками и трудами современных историков, но ограничимся соображениями некоторых русских и осетинских авторов, наших современников, по поводу компактного проживания осетин в этой исторической провинции.

"Ироны, - писала археолог Е. Пчелина, - загнанные в узкие и бесплодные ущелья южного склона Кавказского хребта, всю свою жизнь в этих местах неуклонно гонимые голодом, стремились вниз, к устью Большой Лиахви, к широким полям Грузии" (Е. Пчелина, Краткий историко-археологический очерк... сб., Юго-Осетия, 1924, с. 238).

"На территории Юго-Осетии, - отмечал Г. Чурсин, - осетины являются сравнительно недавними пришельцами. Раньше здесь обитал другой народ, оставивший память о себе в географических названиях многих мест... Относительно заселения Южной Осетии в памяти народной сохранились следующие предания, записанные нами в сел. Кусджита (Кошки) со слов 94-летнего Макси Содтиева. В район Кусджита первым пришел с севера Урызмаг со своим братом Корти.

Урызмаг поселился здесь, и у него родился сын Гаглой, от которого пошел род Гаглоевых. Затем родились Габара и Санако. Габара поселился потом в Мзивском ущелье, а Санако (от него пошел род Санакоевых) - в Джаве. Место поселения Урызмага от слов "куст" - бойница стало называться Кусджита, грузины же называли его "Кошки" - башня, и под этим названием оно значится на карте" (Г. Чурсин, Осетины, сб., Юго-Осетия, 1924, с. 133-137).

"Осетины, - писал профессор права В. Б. Пфаф, - закавказские, все помнят, переселились сюда с севера... Жители Магран-Двалети большею частью ведут свое происхождение от куртатинцев, среди которых до сих пор имеют родственников. Земля верхних частей Лиахвского ущелья принадлежит большей частью кн. Эристави.

Джавцы большей частью вышли из северной Осетии, мы встречаем у них много сходного с жителями последней страны, приемущественно с мамисонцами" (В. Б. Пфаф, Этнологические исследования об осетинах, Сб. свед. о Кавказе, № 2).

И под конец приведем соображение упомянутого выше осетинского ученого И. Калоева относительно расселения осетин в Шида Картли и Кахети: "Гонимые земельным голодом и нищетой, осетины переселялись на юг, в предгорные районы. Время переселения осетин в долину р. Ксани относится приблизительно к XVIII веку.

В течение XIX века большое число осетин обосновалось в Душетском и Горийском районах Грузии, в начале XX века на территории верхней и нижней Кахети возникло более 30 осетинских населенных пунктов. Эти осетины обосновались на княжеских землях" (Б. Калоев, Осетины, М., 1967, с. 58-61).

С целью иллюстрации своих соображений проф. Калоев приводит демографическую карту расселения осетин в XV-XIX веках как на Северном Кавказе так и в Грузии (схема №2).

Как мы убеждаемся, на карте, составленной проф. Калоевым, границы компактного поселения осетин в XIX веке в Шида Картли не превышают 1/3 части территории т. н. Южной Осетии, что радикально противоречит теоретикам из "Адамон Ныхаса", и наверное стало причиной изъятия этой карты из второго издания (1982 г.) книги осетинского автора.

А вот, что писали некоторые русские ученые XIX века, связанные своей исследовательской деятельностью с историей и культурой кавказских народов и имевшие свой взгляд на месторасположение исторической Осетии, а также на возникновение осетинского населения в Грузии.

Акад. Николай Федорович Дубровин (1837-1894):

"Малоземельность была причиной, что часть осетин переселилась на южный склон Гл. Хребта и добровольно отдала себя в кабалу грузинских помещиков. Заняв ущелья Большой и Малой Лиахви, Рехулы, Ксани и ее притоков, осетины стали крепостными князей Эриставовых и Мачабеловых. Эти переселенцы и составляют население так называемых южных осетин и, в свою очередь, делятся также на многие общества, называемые по именам ущелий, ими обитаемых. Так, они делятся на ксанских, лиахвеких, гудушаурских, маграндвалетских, джамурских и других. Много осетин поселилось в Мтиулетском и Хевском ущелье" (Н. Дубровин; История войны и владычества русских на Кавказе, т. 1, с. 187, СПб., 1871).

Кавказовед Леонард Петрович Загурский (1827-1891):

"...В северной части Душетского уезда живут и осетины. Гораздо больше их в Горийском уезде, которого почти вся северная часть занята ими. Они переселились туда еще в отдаленное время из-за северного склона Кавказского хребта. Под власть России достались первоначально те осетины, которые живут в верхнем течении Лиахви, вследствие чего страна, расположенная по этому течению реки, и была названа Осетинским округом. Но коренная Осетия находится по северному склону Кавказского хребта, осетины живут и в Раче" (Л. Загурский, Административные отделы Кавказского края, известия Кавказского отдела, Тб., 1877-78, с. 118).

Искусственное придание Шида Картли названия "Южная Осетия" подтверждается и тем, что в научных трудах кавказоведов последующих поколений этот термин так и не получил утверждения.

Одним из ученых, неоднократно посещавших Кавказ с научной целью, является проф. П. Уварова (1840-1924), блестящий знаток осетинской материальной культуры. В своих трудах она уделяет большое внимание и Грузии, в частности историческому прошлому Шида Картли, находящимся на ее земле памятникам архитектуры (Окона, Тири, Тбети и др.). Что касается термина "Юго-Осетия", она ни разу не использует его в адрес Шида Картли.

Движение за объединение осетин Шида Картли в одну административную единицу и укоренение термина "Южная Осетия" получило размах после Февральской революции 1917 года.

15-17 декабря 1917 года в Цхинвали состоялся т. н. "съезд делегатов Южной Осетии", который, избрав самозванный "национальный совет Южной Осетии", потребовал от грузинского правительства создания уездной административной единицы.

2-8 марта 1918 года в Цхинвали состоялась сессия "национального совета Южной Осетии", поставившая вопрос о создании независимой административной единицы и потребовавшая разрешения на формирование независимого осетинского полка. Совет этот, полностью состоявший из большевиков, представил в 1919 году правительству Грузинской Демократической республики новый проект, в котором была высказана претензия на объединение в одну административную единицу осетинских сел Горийского, Душетского, Рачинского и Шорапанского уездов.

[К а р т а]

28 марта 1920 года постановлением т. н. Юго-Осетинского национального совета был созван новый самозванный "революционный комитет Юго-Осетии", т. е. ревком, объявивший столицей город Цхинвали, город, в котором проживало всего несколько осетинских семей.

Кто направлял это осетинское движение в Шида Картли, хорошо видно из того факта, что 28 октября 1920 года Кавказское бюро ЦК РКП (б) в присутствии осетинских делегатов рассмотрело вопрос "О присвоении Юго-Осетии автономии" (Е. Джиоева, "Борьба трудящихся Южной Осетии за ликвидацию культурной отсталости", Тбилиси, 1971, с. 8). И это происходит после того, как РСФСР официально признала Грузинскую Демократическую Республику договором от 7-го мая 1920 г., ее территориальную целостность, обязуясь не вмешиваться во внутренние дела Грузии.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Данные исторических и литературных источников с древних времен до VIII века, опубликованных осетинскими учеными Г. Тогошвили и И. Цховребовым (Цхинвали 1962 год), еще раз доказывают, что упоминание "Южной Осетии" в адрес Шида Картли или Самачабло не подтверждаются ни в одном письменном документе до XIX века.

Среди многочисленных государственных и общественных организаций, представленных в двухтомнике, составленным И. Цховребовым, "Южная Осетия" зафиксирована только в документах "Общества восстановления православного христианства на Кавказе" (1860-1900), что лишний раз свидетельствует о приоритете этого общества в деле присвоения солидной части территории Шида Картли названия чужой страны.

В кавказской русской периодической прессе, в более чем в 500 публикациях, посвященных вопросам истории, этнографии и быта осетин, публиковавшихся на протяжении 90 лет, с 1828 по 1915 годы, термин "Южная Осетия" встречается тринадцать раз со следующими интервалами - в 1830, 1873, 1883, 1891, 1900, и 1909 годах.

Не менее интересно, что на страницах грузинских журналов и газет за шестьдесят лет, с 1852 по 1913 годы, термин "Южная Осетия" зафиксирован лишь дважды.

Несомненно, о многом говорит факт использования терминов "Северная" и "Южная" Осетия только по одному разу в многотомных "Актах археологической комиссии", включающих более десяти тысяч документов по истории народов Кавказа и Ближнего Востока с 1392 по 1862 годы.

Исходя из всего этого, можно утверждать, что первое появление в официальных документах "Южной Осетии" (1860 г.) является началом внедрения этого этнического термина в географический лексикон тогдашней России.

Не исключено, конечно, что в некоторых архивных материалах и в дореволюционной периодической прессе можно найти еще отдельные случаи употребления термина "Юго-Осетия" в адрес Шида Картли, но они никак не подтверждают закономерности его использования в отношении этого исторического уголка Грузии.

После вышесказанного вполне понятно, почему этнический термин "Южная Осетия" чужд таким крупным кавказоведам, какими были академик Н. Дубровин, профессора М. Ковалевский, В. Миллер, П. Уварова, Л. Загурский, для которых Осетия - страна находящаяся за Главным хребтом Кавказа, а появление осетинской диаспоры в Шида Картли - следствие малоземелья и исторических невзгод, обрушившихся на страну иронов в ХVII-ХIХ в. в.

Факт формирования на базе горных сел Восточной Грузии дистанций, а затем округов следует оценивать как часть захватнической политики, проводимой русским правительством по отношению к горскому населению.

Учреждение в 40-х годах XIX века на территории Грузии Осетинского округа, носящего название другой страны, представляло собой практическое осуществление далеко идущих политических планов - "разделяй и властвуй". В нужное время "Осетинский округ" должен был стать плацдармом для разжигания конфликта между грузинами и осетинами. Об этой политике царского правительства упоминает в своем труде осетинский ученый и политический деятель А. Галазов. "С одной стороны, царизм не желал, чтобы южные осетины полностью растворились в грузинском народе, на всякий случай Южную Осетию хотели сохранить как своеобразный плацдарм, с которого также можно было бы давить на строптивых грузинских правителей" (Галазов А., "Народы-братья. Языки-братья", Орджоникидзе, 1987).

Юридически термин "Южная Осетия" был узаконен ЦИК и Советом народных комиссаров Грузии в апреле 1922 года декретом № 2, согласно которому древнейшая провинция Грузии без каких бы то ни было исторических и правовых оснований объявлялась "Юго-Осетинской автономной областью". Декрет представлял собой вознаграждение за службу, которую сослужили большевики-осетины Шида Картли Центру, по его же наущению трижды подняв в 1918-1920 гг. восстание против Грузинской Демократической республики и способствуя оккупации последней Красной Армией России.

Осетины, живущие на территории Грузии, никогда не создавали ни независимой, ни зависимой собственной политической единицы.

Никогда не существовало двух Осетий, как не существовало двух Франций, двух России, двух Украин и т. д. Истории известна лишь одна Осетия и ее южная граница проходит по вершинам Центрального Кавказского хребта.

СОЛОМОН ЛЕКИШВИЛИ

Примечание Ираклия Хартишвили: Я хочу выразить огромную благодарность автору статьи за квалифицированное рассмотрение вопроса о возникновении термина «южная Осетия», за то, что в своей работе он использовал сочинения наших оппонентов – русских и осетинских учёных, чиновников, путешественников, за то, что он обильно приводит цитаты и исторических документов, что я думаю, честный и внимательный читатель оценит по достоинству. Однако в трудах наших грузинских авторов существует сильная тенденция не смотреть на себя с критикой, когда речь идёт именно о русско-грузинских отношениях. Мы много говорим о колониальном гнёте грузинского народа со стороны царских властей, однако деятельность Ильи Чавчавадзе (Св. Ильи Праведного) должна нам указывать и на то, что если бы он стал нарушать законы Российской Империи (РИ), то его бы стали преследовать, сажать в тюрьму и т. п., однако царские власти этого не делали. А если законы РИ позволяли грузинским общественным и политическим деятелям служить на благо своего народа, то и мы должны по достоинству это оценить.

Ещё у нас широко известно, что в 80-ых годах XIX столетия заметно усилилась реакция со стороны царского правительства, что стало выражаться в притеснении преподавания грузинского языка в Тифлисской духовной семинарии и других учебных заведениях, против чего активно выступали Св. Илья Праведный, Яков Гогебашвили и другие грузинские деятели; и у нас особое внимание обычно заостряется именно с такого направления. А чем была вызвана эта реакция властей, об этом либо ничего не говорят, либо говорят так, между прочем, что реакция пошла после убийства в Петербурге революционерами императора Александра II. А ведь это был государь, который провёл основательные реформы во внутренней жизни РИ, которые наверно и дали широкое поле деятельности тем же грузинским патриотам, тем же либерально настроенным кругам, и как отблагодарили ему те же самые грузинские деятели, или как отблагодарили его российские либералы и революционеры. И что удивительно в том, что сын убитого венценосца, Александр III ужесточил режим в государстве и ограничил определённые свободы, хотя и в чём то наверно перегнул палку.

Кроме того, мы, точнее верующая часть нашего грузинского общества, сегодня с интересом читаем сочинения русских святых отцов XIX столетия, Святителя Игнатия (Брянчанинова), Митрополита Филарета (Дроздова) Московского и Коломенского, Святителя Феофана Затворника, Св. Праведного Иоанна Кронштадтского. А ведь они в этой жизни были патриотами своей родины России и российского государства и в своих сочинениях писали и о вредном влиянии западного разврата, безбожия и многих западных идеологий на православных людей, о необходимости бодрствования души во избежание этих пагубных влияний. И они жили и служили именно в ХIХ столетии и в начале ХХ, а какую пользу взяло от их учения тогдашнее грузинское общество? Почти никакого, наоборот оно головой погрузилось в антихристианское учение марксизма и активно поддерживало партию социал-демократов, и теперь мы удивляемся почему на нас идут столько несчастия и испытания; а мы сами наваливаем их на свою голову.

В конце хочу обратить внимание читателей на одно место из статьи Соломона Лекишвили где он говорит следующее: «Учреждение в 40-х годах XIX века на территории Грузии Осетинского округа, носящего название другой страны, представляло собой практическое осуществление далеко идущих политических планов - "разделяй и властвуй". В нужное время "Осетинский округ" должен был стать плацдармом для разжигания конфликта между грузинами и осетинами. Об этой политике царского правительства упоминает в своем труде осетинский ученый и политический деятель А. Галазов. "С одной стороны, царизм не желал, чтобы южные осетины полностью растворились в грузинском народе, на всякий случай Южную Осетию хотели сохранить как своеобразный плацдарм, с которого также можно было бы давить на строптивых грузинских правителей" (Галазов А., "Народы-братья. Языки-братья", Орджоникидзе, 1987)». Я согласен с господином Лекишвили в том, что «сохранение осетинского плацдарма» для давления в нужное время на грузинских правителей, вещь нехорошая, однако разве эта сама «строптивость грузинских правителей» вещь хорошая? Ведь пехотный полк российских войск под начальством генерал-майора Лазарева вошёл в Грузию в конце ноября 1799 года на основе Георгиевского трактата и неоднократных просьб царей Ираклия II и Георгия ХII, а в июле 1800 года царевич Александр, приёмный брат царя Георгия, ушёл в Иран к сыну шаха Аббасу-мирзе, который под руководством британских военных советников обучал свои войска в Тебризе и готовился к вторжению в Грузии; а братья его, царевичи Иулон, Вахтанг, Фарнаоз и вдовствующая царица Дарья в самой Грузии подстрекали народ к неповиновению царю Георгию и его российским покровителям. А причиною такой «строптивости» царицы и её сыновей было борьба за занятие грузинского престола после смерти тяжело больного царя Георгия, а вовсе не экспансионистские устремления России. В сентябре того же 1800 г. поблизости селения Сагареджо всё таки состоялось сражение, в котором русские полки под командою генералов Лазарева и Гулякова, при поддержке верных царю Георгию грузинских сил победили войска сыновей царицы Дарии и Омара-хана аварского. А ведь это всё было до воссоединения восточной Грузии с Российской Империей, которое произошло почти через полгода после этого сражения. И в последующие годы было много строптивости в поведении грузинской знати; я не говорю, что во всём были виноваты мы, грузины, а русские же во всём были правы, ошибались и дров наломали обе стороны, и по этому нам необходимо во всём честно и правдиво разобраться, где ошибались и нынче тоже ошибаемся, принести извинения и стараться дальше шагать уже по возможности без серьёзных ошибок.