Из истории взаимоотношений грузинского и осетинского народов

(общество «Цодна» /«Знание»/ имени И. Чавчавадзе Республики Грузия)

(Заключение комиссии по изучению статуса Юго-Осетинской области)

Тбилиси
1991

(часть II)

Определенный «компромисс» можно увидеть и в следующем постановлении президиума ЦК Компартии Грузии от 12 декабря 1921 года, принятом на основе доклада К. Какабадзе, Г. Гаглоева (пограничная комиссия) и Б. Квиреклия (на заседании президиума присутствовали М. Орахелашвили, М. Окуджава, С. Кавтарадзе, Б. Мдивани, Л. Думбадзе, М. Торошелидзе, Л. Гогоберидзе и др.):

«1) Местопребыванием административного центра автономной области Осетии признать г. Цхинвали с распространением автономной области на территории, населенные осетинами, исключая Часавальское общество, которое остается в составе Рачинского уезда, и Кобийского района, остающегося в составе Душетского уезда;

2) Детально границы автономной Осетии будут определены особой комиссией, уже работающей в этом направлении;

3) Впредь до перелома настроения грузинского населения Цхинвальского района в пользу включения этого района в автономную Осетию, власть над городом и окружающими его грузинскими селами оставить в руках районного ревкома, входящего в состав Горийского уезда» (ПА ГФ ИМЛ, ф. 14, оп. 1, д. 8, л. 44).

Это постановление свидетельствует, Что Центральный Комитет Компартии Грузии в определенной степени посчитался с протестами грузинского населения. В частности, он оставил Часавальское общество и Кобийский район соответственно в Рачинском и Душетском уездах, хотя административным центром Юго-Осетинской области был признан (фактически подарен) Цхинвали. Выход из сложного положения Центральный Комитет видел тогда в том, чтобы управление г. Цхинвали и прилегающих грузинских сел было доверено ревкому Горийского уезда. Так должно было быть до тех пор, пока отношение грузинского населения к передаче г. Цхинвали Осетии не изменилось бы. Впереди было еще много работы. Пограничная комиссия пока еще не представила окончательное заключение. Комиссия сталкивалась с большим сопротивлением. Настроение грузинского населения в пользу передачи г. Цхинвали и прилегающих грузинских сел Юго-Осетии никак не менялось.

По поводу части связанных с этим вопросом документов разговор уже шел. Не будут безинтересными и другие материалы. В докладной записке специальной комиссии, представленной наркомату внутренних дел Грузинской ССР сказано: «В октябре–ноябре месяцах 1921 года, когда распространились слухи, что Цхинвали с районом должен перейти под власть Юго-Осетии, все грузинское население Цхинвальского района, а именно, села: Кехви, Квемо Ачабети, Земо Ачабети, Або, Дици, Корда, Квемо Никоза, Авневи, Дзарцеви, Дагариси, Нули, Квемо Хети, Земо Хети, Земо Никоза, Келкцеули, Кемерта, Курта, Тамарашени, Ванати и Диди Цхинвали, т. е. 20 сел послали свои письменные постановления в народный комиссариат внутренних дел, которыми они требовали оставления в пределах старых административных границ, т. е. в Горийском уезде. Их ходатайства были выражены в такой категорической форме, что ни у кого не зародилось сомнения в действительности и искренности такого их желания. Многие из этих сел говорили также, что лучше их заживо уничтожить, куда-либо переселить, нежели оставить под властью Осетии» (ЦГАОР Груз. ССР, ф. 284, оп. 1, д. 62, л. 81).

Такую же позицию занимал Цхинвальский ревком, сообщавший в наркомат внутренних дел Грузинской ССР, что крестьянство Цхинвали и нескольких грузинских сел «заявляет, если правительство сделает такой щаг, не ознакомится с нашим положением, в этом случае лучше всем погибнуть» (там же). Цхинвальский ревком просил руководство республики, чтобы оно пока что положительно не решало вопрос передачи Юго-Осетинской автономной области Цхинвали и грузинских сел, «а то, повторяем, мы имеем подлинные сведения и глубоко уверены, что кровопролитие неизбежно» (там же). Именно это обстоятельство учитывал наркомат внутренних дел Грузинской ССР, когда в ноябре 1922 года просил Ревком Грузинской ССР «Временно снять вопрос о создании для Южной Осетии административной единицы с повестки дня ревкома, до тех пор, пока не урегулируются отношения между грузинами и осетинами...» (там же).

Аналогично и содержание постановлений собраний других грузинских сел, проанализированных в упомянутой выше докладной записке специальной комиссии народного комиссарията внутренних дел:

1) из села Недлати: в протоколе, датированном 26 февраля (1922 года – Л. Т.), сказано, что мы, жители Недлати, были приписаны к Окона. Сегодня Окона подчинена Южной Осетии и мы оказались в тяжелых условиях, между прочим, и потому, что производство ведется на русском и осетинском языках, а это нам не понятно, они требуют приписки к Авлевской общине Горийского уезда, туда, где были до сих пор;

2) из села Хундисубани: жители того села, которые были приписаны к Окона, говорят и требуют того же самого, что и жители Недлати;

3) из села Шиндара: жители этой общины (Авлевская община Горийского уезда) постановлением от 9 марта говорят: нам трудно подчиниться Юго-Осетии (она далеко, а дороги плохие) и потому просим переписать обратно в Горийский уезд;

4) из села Тихви: жители этого села говорят, что их передали Цхинвали, т. е. под власть Осетии, а раньше мы были в Авлевской общине (Горийский район) и сейчас хотим быть приписанным к Гори;

5) из села Алабари: в протоколе, составленном 15 февраля с. г., сказано: мы являемся жителями Оконского района, нас приписывают к Цхинвали, а мы хотим быть приписанными к Гори;

6) из села Сацхенети: в постановлении от 20 января жители этогог села говорят: село населено грузинами. Находиться под властью осетин мы уже больше не сможем, вот-вот соберемся и переселимся куда-нибудь, поскольку осетины являются пострадавшими, все расходы несет правительство или они берут у нас...

7) из сел Земо и Квемо Окона: жители этих сел постановлением от 22 февраля требуют, чтобы Земо и Квемо Окона остались в Горийском уезде, так как это было до сих пор. Сейчас же нас почему-то присоединяют к Южной Осетии (стр. 82).

Здесь же следует сказать, что эти постановления приняты тогда, когда декрет о создании Юго-Осетинской автономной области еще не был опубликован. Протесты грузинского населения направлены против неприемлемого для них ожидаемого решения (протесты не прекращались и после опубликования декрета).

Примечательно, что это мнение грузинского населения разделяла и часть осетин. Управление внутренних дел исполкома Горийского уезда 21 марта 1922 года сообщало комиссариату внутренних дел Грузинской ССР:

«Много таких примеров, когда в различных районах осетины выражают желание, чтобы их отделили от осетинского ревкома, поскольку они хотят жить вместе с грузинами, так как им, осетинам, нечего делить с грузинами, а если этого кто и требует, т. е. отдельного проживания осетин, то все это ложь или заинтересованность по каким-то соображениям». Заведующий отделом считает необходимым назначение чрезвычайной комиссии для исследования создавшегося положения. К этому обращению приложено постановление собрания, состоявшегося 12 марта с. г. в с. Хурвалети следующего сожержания: «Мы, представители сел: 1) Земо-Багеби, 2) Квемо-Багеби, 3) Гудианткари, 4) Сагорети, 5) Чачнаанткари, 6) Метесмани и 7) Гадулети Квемо-Чальского района, постановили, поскольку исполком 3-го района Арцеви насильно требует от жителей этих сел присоединения к ним административно и осуществляет по отношению к нам различные распоряжения, а мы не имеем с ними связи, высылаем постановление верховному правительству, чтобы оно предложило исполкому села Арцеви 3-го района (осетинский исполком), чтобы он отстал от нас, поскольку наше глубокое желание подчиняться исполкому Квемочальского района (грузинский исполком), как это предписано правительством». Это постановление подписывают 14 представителей всех перечисленных выше сел. Их подпись заверяется личной подписью и печатью председателя Квемочальского исполкома.

В этом документе интересно: а) осетины восьми сел требуют не отделять их от грузин и оставить под властью Квемо-Чала; б) эти восемь сел принадлежат такой бесспорно чисто грузинской территории, какой является Хурвалетская община; в) претензию на распространение власти на эти восемь грузинских сел заявляет, как видно, исполком расположенного севернее Арцеви села, где власть принадлежит автономной области. Оба же последних документа, – сказано далее в докладной записке – т. е. то, что касается Авлевской общины Гомского района и то, что касается Хурвалетской общины Квемочальского района, проясняют одно обстоятельство – автономная власть Юго-Осетии распространяется на такие районы и общины, которые совершенно бесспорно являются грузинской территорией. Это обстоятельство, доказательству которого мы уделили большую часть данного доклада, было настолько бесспорным и ясным для самих властей, что, как уже было сказано, правительство и центральный руководящий орган власти не увидели возможным в своем постановлении о Юго-Осетинской автономной области включить в нее Кобский район Душетского уезда и Часавальское общество Рачинского уезда. Кроме того, сам город Цхинвали был объявлен административным центром Южной Осетии только условно: он должен был стать таким центром в том случае, если местное грузинское население выразило бы желание войти в автономную Осетию. До того же времени в городе Цхинвали и его районе остается власть Горийского уезда (там же, л. 84–85).

Такое условие, как мы увидели, действительно содержится в постановлении Ценрального Комитета Компартии Грузии от 12 декабря 1921 года по поводу объявления г. Цхинвали центром Юго-Осетинской автономной области. Видно и то, что отношение грузинского населения к этому вопросу не изменилось. Несмотря на это, руководство республики тоже не изменило свое раннее постановление по этому вопросу. 15 февраля 1922 года пленум ЦК Компартии Грузии, на котором присутствовали Орахелашвили, Мдивани, Думбадзе, Цинцадзе, Эшба, Гогоберидзе, Болквадзе, Мардалеишвили (члены ЦК), Сванидзе, Какабадзе, Кахиани, Рудаков, Девдариани, Канделаки (приглашенные) и технический секретарь Зиракишвили, заслушал доклад К. Какабадзе о развернувшейся в Юго-Осетии политической кампании и постановил:

«1. Подтвердить прежнее постановление о включении г. Цхинвали в Авт. Юго-Осетинскую область (за 7, пр. 3);

2. Вопрос о клине с 12 грузинс. лерев., лежащими севернее Цхинвали, оставить открытым до съезда Советов Грузии» (ПА ГФ ИМЛ, ф. 14, оп. 1, д. 189, л. 2).

И отсюда тоже видно, что Центральному Комитету Компартии Грузии было трудно решить вопрос судьбы грузинских сел. Этот сложнейший вопрос он доверил съезду Советов Грузии. 

Отношения между грузинским и осетинским населением постепенно напрягались, что могло повлечь вооруженные столкновения. Не удалось до конца разоружить ни одну сторону. 30 марта 1922 года президиум ЦК Компартии Грузии с участием Махарадзе, Какабадзе, Орахелашвили, Сабашвили, Мамуладзе, Гасвиани, Амаси, Канделаки и Зиракишвили (технический секретарь) рассмотрел вопрос «Об определении границ Юго-Осетинской автономной области» и постановил: «Автономию Юго-Осетии в определенных комиссией границах декретировать ВЦИКу. Обязать всех т.т. Горийского уезда проводить это постановление всеми мерами и ответственность возложить на них» (ПА ГФ ИМЛ, ф. 14, оп. 1, д. 192, л. 366).

Партийное и советское руководство Юго-Осетии, конечно, прилагало все силы, чтобы центральные органы республики как можно скорее издали декрет о создании Юго-Осетинской автономной области. 19 апреля 1922 года объединенное заседание Центрального исполнительного комитета Юго-Осетинской автономной области (такой орган существовал еще до юридического оформления Юго-Осетинской автономной области) и областного партийного комитета специально обсудило этот вопрос и постановило послать телеграмму Центральному исполнительному комитету Грузинской ССР с просьбой об ускорении юридического оформления Юго-Осетинской автономной области (см. ПА ГФ ИМЛ, ф. 14, оп. 1, д. 263, л. 9).

Положение, бесспорно, было сложным. Привлекает внимание то, что руководящая партия Грузии, несмотря на сопротивление грузинского населения, предпочла в итоге удовлетворить просьбу руководителей Юго-Осетии – сочла целесообразным присоединение грузинских сел к Юго-Осетинской автономной области. По тогдашним представлениям грузинских коммунистов это было решение национального вопроса на основе пролетарского интернационализма. Дорого, очень дорого обошелся грузинскому народу такой подход к национальному вопросу. Конечно вопрос был согласован (если не более!) с Кавбюро ЦК РКП (б).

Официальная дата создания Юго-Осетинской автономной области – 20 апреля 1922 года. ЦИК и Совнарком Грузинской ССР в этот день приняли декрет о создании Юго-Осетинской автономной области в составе Грузинской ССР. Административным центром области был признан г. Цхинвали (см. ЦГАОР Груз. ССР, ф. 284, оп. 1, д. 26, л. 5–6).

После опубликования декрета недовольство грузинского населения Горийского и других уездов еще более усилилось. Население тех грузинских сел, которое в силу декрета были приписаны к Юго-Осетинской автономной области, продолжало слать жалобы народному комиссариату внутренних дел Грузинской ССР. Жалобы эти (постановления и решения собраний) проанализированы в упомянутой выше докладнлй записке специальной комиссии, отправленной 16 декабря 1922 года президиуму ЦИК Грузинской ССР за подписью народного комиссара внутренних дел Грузинской ССР А. Гегечкори. Вот этот документ.

Президиуму Центрального исполнительного Комитета Грузии. 

Представляя при сем доклад специальной комиссии при народном комиссариате внутренних дел, подкрепленный фактическим материалом, и считая необходимым раз и навсегда положить конец всяческим возникшим на территориальной почве разногласиям и конфликтам между двумя соседними нациями и установления между ними мирных отношений и сотрудничества, ходатайствую перед президиумом Центрального исполнительного Комитета Грузии в том, чтобы было принято пока что единственное правильное решение – пересмотреть декрет номер 2. Что же касается детального выяснения вопроса о том, какие внести изменения в этот документ, то это следует доверить комиссариату внутренних дел, которому поручено рассмотрение вопроса в специальной комиссии с участием представителя Юго-Осетии. 

Народный комиссар внутренних дел – А. Гегечкори. (ЦГАОР Груз. ССР, ф. 284, оп. 1, д. 62, л. 79).

В докладной записке большое место занимают протоколы собраний и заявления, выражающие недовольство возмущенного грузинского населения свершившимся фактом. Например:

«1. Протокол состоявшегося 11 июля с. г. общего собрания перечисленных ниже 19 сел: Тогва, Окона, Суниси, Набакеви, Ткис убани, Шиндари, Недлати, Али-Бари, Ахалшени и Хундисубани. В протоколе читаем: при проведении линии Юго-Осетии мы попали в ее границы, что с экономической точки зрения весьма неудобно: а) нам неудобно ходить в Цхинвали, издревле мы привыкли ходить в Гоми, Сурами и Гори, базарами которых всегда пользуемся и где продаются все наши изделия; б) по Цхинвальским дорогам ходить настолько трудно, что нам и нашему скоту невыносимо и в) когда мы ходим в учреждения по своим делам, одновременно носим продавать всяческие наши изделия и тем самим прибавляем себе рабочие дни: постановили: поскольку приписка к Юго-Осетинской области вызовет нашу гибель, категорически требуем, чтобы наши села остались в пределах Гориского уезда и были приписаны к ближайшей Сацихурской общине».

2. Жители села Чареби постановлением от 23 августа с. г. требуют: «Чареби переходит к осетинскому, а именно: к Цхинвальскому исполкому, который удален от нас на 30 верст: течет р. Малая Лиахва, половодье на которой бывает с 1 февраля до конца сентября, так что по этой причине ее не перейти... Кроме того, мы – грузины не знаем осетинского языка... по этим соображениям хотим быть приписаны не к осетинскому, а к Тквиавскому исполкому, где были раньше и который от нас близко» .

3. жители сел Дисеви и Кублити Тквиавской области постановлением от 26 августа с. г. заявляют: «Приписку нашу к Юго-Осетии ни исторически, ни географически, ни этнографически и ни экономически целесообразной и справедливой не считаем, поэтому надеемся, что правительство не предаст нас, грузин по происхождению, чуждому племени, с которым нас не связывает как упомянутая выше местность, так и ни язык, ни обычаи».

4. Исполком Рачинского уезда сообщил 20 августа с. г. народному комиссариату внутренних дел: «Приобретенное грузинским крестьянством Рачинского уезда по документам недвижимое имущество, пахотные, пастбищные земли и леса попали в Юго-Осетинскую область и сегодня становится почти спорной эта их собственность, поскольку эти места осетины считают своей собственностью... Пользование крестьянами леса становится неудобным и с той стороны, что для получения разрешения они должны направляться в Цхинвали, который расположен в 70 верстах... Исполнительный комитет просит: приостановить включение в границы Осетии тех лесов, которые составляют собственность грузинского крестьянства, в противном случае следует ожидать конфликта между осетинами и грузинами».

5. То же самое подтверждают уполномоченные жителей сел Цедиси, Кведи, Цедисской общины Рачинского уезда, которые говорят в своем заявлении от 6 сентября с. г.: «В границы Осетии попали почти все лесные места, покосы и пахотные участки Земо Рача, среди которых наиболее важны лесные угодья, пахота и покосы Цедисской общины, составляющие собственность отмеченных сел; сейчас все это переходит в распоряжение осетин. Должны доложить Центральному Исполкому (заявление написано на его имя), что если он не обратит внимание на такой значительный вопрос, мы будем вынуждены все умереть и погубить наши семьи, но мы надеемся, что наши лесные угодья, пахотные земли и пастбища опять вернут нам, т. е. возвратят на территорию Грузинской Республики». Видимо они хотели сказать «в пределы Рачинского уезда», ибо ведь в территорию Грузии входит и территория осетинской автономной области (это пояснение дает нам народный комиссариат внутренних дел – Л. Т.).

6. Население села Дзвилети обращается в народный комиссариат внутренних дел со следующей просьбой (датирована 5 июля с. г.): «Село Дзвилети с северо-запада и юга окружено грузинскими селами, и эти села и само Дзвилети принадлежат Земо Картли. Раньше мы были приписаны к Дирбской общине, сейчас приписаны к Юго-Осетинской области. Мы – чистые грузины, осетинского языка совершенно не знаем. Дирбский суд от нас в трех верстах, а если мы останемся в пределах Юго-Осетии, то нам придется ходить в Цунари за 15 верст. Вместе с тем, у р. Двани очень высокий уровень и нам трудно туда ходить. Поэтому просим приписать нас вновь к Дирбской общине Горийского уезда».

Ксанская община (Душетский уезд) ходатайствует (постановлением, принятым 21 октября с. г.):

«Нам было объявлено, что Ксанская община переходит в Юго-Осетию. Мы считаем это совершенно невозможным: а) Цхинвали отдален от нас более чем на 50 верст и ходить так далеко по поводу жалоб или других различных дел невозможно, поскольку требует отрыва от работы, на дорогу туда и обратно уходит не менее 3–4 дней, ходить туда будет гибельно, в то время как Душети находится от нас на расстоянии 18 верст... Как бы нам ни было трудно, в Цхинвали мы ходить не сможем, и многие несправедливости и наши беды останутся неизвестными правительству. Большое значение имеет и то, что мы имеем тесные хозяйственные и другие связи с соседними селами, расположенными в сторону Душети, и для урегулирования дел нам надо ходить в Душети, а если они будут иметь какую нибудь жалобу на нас – в Цхинвали. Таким образом наши дела запутываются. Поэтому просим правительство вновь приписать нас к Душети, чтобы мы избежали многих бед и неприятностей... Таким образом, грузинское население Горийского уезда категорически и настоятельно требует одного и того же, в разное время, в разном виде – письменно или через депутации – не подчинить его власти осетин» (ЦГАОР Груз. ССР, ф. 284, оп. 1, д. 62, л. 82–84).

Значит, грузинское население не могло примириться с мыслью, что многие грузинские села должны были присоединиться к Юго-Осетинской автономной области. Недовольство не улеглось и после того, как был опубликован декрет ЦИК и Совнаркома Грузинской ССР о создании Юго-Осетинской автономной области.

В упомянутой выше докладной записке комиссариата внутренних дел от 16 декабря 1922 года в этой связи сказано: «...Грузинское население по сей день продолжает высказывать недовольство, вызванное этим обстоятельством, на причину такого недовольства мы уже указали, а именно: а) в Юго-Осетинскую автономную область декретом № 2 введены с запада части Рачинского и Шорапанского уездов; б) с востока – большая часть Душетского уезда и в) с юга – целый ряд сел, которые, согласно пункту 3 отмеченного выше постановления правительства и партии, должны были бы введены в эту территорию только в том случае, если грузинское население Горийского уезда, проживающее по соседству с осетинами или среди них, выразило бы свое категорическое желание подчиниться автономной власти области, а до того времени это грузинское население должно было оставаться под властью Горийского уезда» (там же, л. 85).

Эта высказанная народным комиссариатом внутренних дел претензия не лишена основания. Как свидетельствуют цитированные выше документы, мнение грузинского населения осталось неизменным. Оно до конца было против передачи Южной Осетии грузинских сел. При издании же декрета этот момент был игнорирован.

Издание декрета, разумеется, повлекло недовольство грузинского населения. ЦИК Грузинской ССР был вынужден очень скоро внести в декрет 20 апреля некоторые коррективы. Уже 25 апреля он постановил: «В грузинских селах администрации и милиции остаться грузинской» и «Кобский район административно приписать к Душетскому уезду» (стр. 87). Эти поправки, разумеется, до конца не разрядили обстановку. Опасность вооруженных столкновений продолжала оставаться.

Так была создана Юго-Осетинская автономная область с объединением в ее пределах многих грузинских сел.

Примечательно, что когда искусственно создавалась Юго-Осетинская автономная область и в нее насильно включали грузинские села, в то время, как уже было сказано, у Осетии, расположенной на Северном Кавказе, являющейся изначально исторической родиной осетин, не было никакой своей автономии. Северо-Осетинская автономная область была создана в составе РСФСР только в 1924 году. В 1936 году этой области был придан статус автономной республики, но еще до того, как это произошло, определенные силы сделали попытки объединения Южной Осетии и Северной Осетии. Были сделаны и соответствующие шаги, о которых, видимо, коротко должны сказать и мы. Вопрос был рассмотрен представительными советскими органами Северной Осетии, Южной Осетии, Грузии и Закавказья (Этому историческо-юридическому факту дал свою оценку Яков Путкарадзе в статье «Здравый призыв», опубликованной в газете «Комунисти» за 13 декабря 1989 года).

Инициатива объединения официально исходила из Северной Осетии. Там этот вопрос возник в январе 1925 года, на первом съезде Советов Северной Осетии. Решение этой проблемы непосредственно касалось РСФСР и Грузинской ССР. Поэтому в обеих республиках развернулась подготовительная работа. В первую очередь следовало определить, в какое государство (РСФСР или Грузинскую ССР) войдет объединенная Осетия. Здесь обязательно следовало учесть мнение грузинского народа. Он, естественно, не мог смириться с отчуждением грузинских земель. Не так уж легко решаем был вопрос присоединения к Северной Осетии, поскольку следовало спрогнозировать, что могло дать в будущем это присоединение.

События развернулись следующим образом. 27–31 марта 1925 года состоялся V съезд Советов рабочих и крестьянских депутатов Северо-Осетинской автономной области, рассмотревший 10-м вопросом «Сообщение председателя Северо-Осетинского ЦИК тов. Каргиева о решении 1-го съезда Северной Осетии по вопросу объединения с Юго-Осетией» и постановивший:

«1. Выслушав заявление председателя ЦИК Северной Осетии тов. Харитона Каргиева о состоявшемся решении съезда Советов автономной области Северной Осетии об объединении Северной и Южной Осетии, 5-й съезд Советов автономной области Юго-Осетии приветствует решения 1-го съезда Советов автономной области Северной Осетии и считает своевременной постановку этого вопроса.

2. 5-й съезд Советов Юго-Осетии мыслит осуществление этого объединения Северной и Южной Осетии в пределах ССР Грузии. 

3. 5-й съезд Советов поручает новому ЦИКу Юго-Осетии совместно с ЦИКом Северной Осетии образовать объединенную специальную комиссию по изучению вопроса объединения обеих Осетий.

4. По изучению комиссией вопроса объединения окончательное разрешение его, т. е. объединения обеих Осетий, поручить соответствующим ЦИКам» (ЦГАОР Груз. ССР, ф. 284, оп. 1, д. 170, л. 3).

По цитированному документу, съезд Советов Северной Осетии ясно и определенно высказал свое мнение – объединение Южной Осетии с Северной Осетией должно произойти в пределах Грузинской ССР. Хочется верить в искренность этого желания северных осетин, поскольку, во-первых, они хорошо знали, что в Грузии существовало меньше опасности денационализации осетин (если они этого боялись), нежели, скажем, в Российской федерации; во-вторых, было известно также недовольство грузинского народа созданием в Грузинской ССР Юго-Осетинской автономной области и передачей этой области грузинских сел Горийского уезда. И не трудно было догадаться, что недовольство и сопротивление грузинского народа было бы еще большим, если вся т. н. Юго-Осетия была бы передана другой республике. Это сопротивление могло погубить дело, усложнить достижение главной цели, состоявшей в объединении осетинского народа. Поэтому северные осетины имели все основания думать, что избранный ими путь встретит меньше сопротивления.

Следует обратить внимание и на еще одно обстоятельство. В Северной Осетии осетины жили на своей исторической родине. Территория Северо-Осетинской автономной области – историческая принадлежность осетин, решение судьбы этой страны (территории) в идеальных условиях должно было считаться делом, в первую очередь, самого осетинского народа. Поэтому, если бы весь осетинский народ решил присоединиться к Советской Грузии, то, следует думать, Советская Россия не пошла бы против воли народа, во всяком случае, у нее не было бы на то морального основания. В связи со всем этим можно допустить, что идею объединения двух осетинских автономий в составе Грузии действительно искренне поддерживали в обеих автономных областях. Хотя ясно и то, что трудно разгадать их подлинные намерения. Кто знает, быть может, что этот план представлялся и как «промежуточный этап захвата грузинских земель» (И. Путкарадзе). Во всяком случае, не исключено, что это, на первый взгляд, безобидное (будто и полезное) для Грузии начинание дорого бы обошлось ей в будущем, в период бурь, следовавших в основном при смене руководства Советской страны.

Так или иначе, дело сдвинулось с мертвой точки. После того, как в Юго-Осетии одобрили идею объединения обеих автономий и определили также, что это объединение будет осуществлено в пределах Грузии, руководство Северной Осетии сообщило президиуму ЦИК РСФСР – «Северная и Южная Осетии объединяются в одну автономную советскую республику и входят в состав Грузинской республики» (газ. «Комунисти», 13 декабря 1989 г.).

ЦИК РСФСР не воспротивился этой идее. «Согласен с таким решением вопроса» и Северо-Кавказский областной исполком. Свое слово должна была сказать Грузия. И вот 15 июля 1925 года сессия ЦИК Грузии заслушала по этому вопросу доклад представителя Северо-Осетинской автономной области Такоева и единогласно одобрила идею объединения Северной и Южной автономий в составе Грузии. Можно было бы привести несколько мест из выступления Такоева: Южная Осетия «решительно требует от Северной Осетии, чтобы... объединение произошло в пределах Грузии», Северная Осетия «выражает желание отделиться от РСФСР и войти в состав Грузинской ССР». Еще более интересен ответ Такоева на поставленный им же самим вопрос: «Быть может, кто-нибудь сомневается в том, почему взята ориентация на Грузию? Потому, что Осетия существовала и бок о бок шла с Грузинской республикой. Трудящиеся Северной и Южной Осетии, и тем более ответственные работники, наглядно видят, что здоровая национальная политика нигде не осуществляется так целенаправленно, как в Грузинской республике». Кроме того, «Южная Осетия категорически ставит вопрос, что она только тогда соединиться с Северной Осетией, если эта последняя будет согласна войти в состав Грузинской ССР». На этой же сессии было сказано: «Трудящиеся Южной Осетии заявляют, что их культурные запросы и хозяйственные нужды Грузинская республика целиком, полностью и непременно удовлетворяет. Поэтому они признают, что нет никакой необходимости и было бы совершенно бесполезно производить какие-либо новые эксперименты, т. е. выделение из Грузии. Ясно, что этот здоровый зов Юго-Осетии достоин всяческого внимания». В связи с этим высказыванием И. Путкарадзе правильно замечает, что эти мудрые слова осетина прозвучали на сессии ЦИК Грузии как политическое завещание старшего поколения (см. газ. «Комунисти», 13 декабря 1989 г.).

Таким образом, свое мнение в пользу объединения Южной и Северной Осетий в составе Грузии высказали представительные советские органы Грузии и России. Какого же мнения по этому вопросу были высокие партийные инстанции? Частично ответ на этот вопрос дает телеграмма И. В. Сталина, полученная Г. К. Орджоникидзе примерно за две недели до июльской 1925 года сессии ЦИК Грузии. В телеграмме указывается лишь месяц и день, но по содержанию можно определить, что она относится к 1925 году.

«Подана из Москвы 29.VI. Тифлис. Заккрайком – Орджоникидзе.

Лично я не возражаю против плана Осетии, но ввиду поступивших возражений Юго-Востока, очень колеблюсь и не решаюсь дать никаких советов. Очень бы просил тебя отложить ответом до нашей совместной встречи с Микояном. Сталин (ЦПА ИМЛ, ф. 558, оп. 1, д. 3333, л. 1).

Из этой телеграммы видно, что И. В. Сталин ничего не имел против объединения Северной и Южной Осетинских автономных областей в составе Грузии («план Осетии»), но из-за того, что Юго-Восток высказал противоположное мнение, не решается дать никаких советов Г. К. Орджоникидзе, который, следует предположить, просил у него именно совета. В телеграмме назван А. И. Микоян, который в то время был секретарем Северокавказского крайкома партии. Естественно, надо было при решении этого вопроса узнать и его мнение. А. И. Микоян ранее руководил Юго-Восточным бюро ЦК РКП (б). Поэтому, быть может, упомянутый в телеграмме «Юго-Восток» означает входивший в свое время в подчинение этого органа регион. Хотя известно, что Юго-Восточное бюро существовало лишь до мая 1924 года, а эта телеграмма И. В. Сталина относится к июню 1925 года.

Телеграмма И. В. Сталина будто бы должна была приостановить (хотя бы временно) движение за объединение Северной и Южной Осетии. Но этого не случилось. 15 июля 1925 года суждение по этому поводу имел ЦИК Грузии: 7 августа того же года президиум ЦИК Закавказья (по предложению ЦИК Грузии) рассмотрел (27-м вопросом) вопрос объединения двух осетинских автономий и постановил:

«Против постановления 2-й сессии Всегрузинского исполнительного комитета от 15-го сего июля об объединении автономных областей Северной и Южной Осетии в одну автономную социалистическую советскую республику не возражать.

Особое мнение члена президиума ЗакЦИКа тов. Назаретяна А.: «Ввиду того, что в ближайшие пять-десять лет экономическое объединение невозможно, за отсутствием путей сообщения (перевал, соединяющий Сев. Осетию с Южной, закрывается на 9 месяцев), разрешение вопроса об объединении автономных областей Северной и Южной Осетии считаю преждевременным» (ЦГАОР Груз. ССР, ф. 607, оп. 1, д. 320, л. 70).

Таким образом, на пути объединения Северной и Южной Осетии определилось по меньшей мере два препятствия: одна «Юго-Востока», которое, следует думать, состояло в том, что не желали объединения в составе Грузии (не могли уступить Северную Осетию); и второе – высказанное Амаяком Назаретяном (отсутствие путей сообщения, сезонность перевального движения), которое, следует предположить, в последний момент сыграло решающую роль в отрицательном решении вопроса. Да, обязательным условием для объединения Северной Осетии и «Юго-Осетии» было проведение постоянно действующих путей сообщения, что должно было осуществиться в будущем. Исходя из этого, легко догадаться, какое значение придавалось строительству Рокской перевальной дороги.

И если объединение Северной и «Южной Осетии»хотя бы в рамках Грузии оказалось бы в дальнейшем не на пользу самой Грузии (1), следует признать, что тогда высказанное А. Назаретяном «особое мнение» и его сторонники спасли будущее Грузии.

Приведем еще одну телеграмму И. В. Сталина, касающуюся другого интересного вопроса: 

«Подана из Москвы 17.IX, получена и расшифрована 18.IX, Тифлис – Заккрайком РКП (б). Орджоникидзе. Жалею, что шутки о Мингрелии приняты всерьез легковерными товарищами. Можешь заявить от меня, что я не высказывался и не намерен высказаться в пользу Автономии Мингрелии. Можешь заявить об этом в той форме, в какой найдешь целесообразным. Насчет Осетии поговорим по приезде. Сталин» (ЦПА ИМЛ, ф. 558, оп. 1, д. 339, л. 1).

Вопрос об «Автономии Мингрелии» – «тема особого разговора». Что же касается последней фразы телеграммы, касающейся Осетии, то она показывает, что И. В. Сталин в сентябре 1925 года (год в телеграмме не указан, но бесспорно, что она относится к 1925 году) колеблется и не дает определенную директиву Орджоникидзе по этому вопросу. Ясно, что окончательно вопрос об объединении Северо-Осетинской и Юго-Осетинской автономных областей в одну автономную республику в составе Грузии решил бы И. В. Сталин. Решился он отрицательно, но этим не было нанесено никакого вреда.

Однако идея объединения (точнее, отторжения грузинской земли), оказывается, не умирала. Об этом свидетельствуют посланные из Южной и Северной Осетии в центр письма, в которых их авторы выдвигают ложные обвинения в адрес грузинского народа, безбожно искажают историю отношений грузинского и осетинского народов, пытаются убедить вышестоящие партийные и советские инстанции, что южные осетины находятся в невыносимом положении, которое им будто бы создал грузинский народ, и требуют объединения Северо- и Юго-Осетинских автономий в составе Российской федерации.

В 60-х годах часть осетинской интеллигенции развернула явно антигрузинскую кампанию, что, конечно же, не осталось незамеченным общественностью. В одном их документов, относящихся к 1973 году сказано:

«В последнее время в произведениях некоторых осетинских писателей особенно будируется тема Давида Сослана в нездоровом антиисторическом аспекте. В этой связи назовем поэму А. Хетагурова «Гоцци», выдержавшую два издания на осетинском языке в гор. Орджоникидзе. В поэме грузины названы «подзащитным народом», «утопающим в грязи», говорится, что грузины якобы насильственно отторгли исконные земли осетин» («урвали долину реки Риони»). В поэме «Гоцци» Давид Сослан представлен как кондотьер, наемник... Можно было бы не вспоминать эту... поэму, публикации которой на русском языке решительно воспрепятствовало издательство «Советский писатель», если бы с этих же позиций не отнеслись к данной теме некоторые писатели Юго-Осетии, в том числе О. Хостицоева, Х. Дзуццати и др. Надо сказать, что стихотворение Ш. Джикаева «Печать Давида Сослана» (опубликованное в 1966, 1967, 1970 гг.) является прямым перепевом вышеуказанной поэмы «Гоцци». В произведении Ш. Джикаева также говорится о том, что «стонут свои (т. е. осетины) на свободе», что «стонет своя страна в цепях», что потомки никогда не помянут добрым словом Давида Сослана, ибо «когда родичу ты будешь чужд – другому никогда не будешь родственником... умрешь у них под забором».

В свое время некоторые осетинские критики выступали против подобных тенденций в литературе. «В стихотворении Ш. Джикаева – писал Х. Джиоев – показана реакционная идеология... Национальная вражда представлена здесь как идеал» (журн. «Мах дуг», № 5, 1967). К сожалению, ни автор, ни его сторонники не прислушались к голосу критики. Все современные «проблемы» национального «недовольства» некоторых писателей носят явно искусственный характер... Об этом свидетельствует хотя бы письмо Ф. Гаглоити (Гафеза), бывшего ответственного секретаря Юго-Осетинского отделения Союза писателей Грузии. «Нам нужен патриотизм, может быть и национализм, – делится он своими мыслями в письме (18.ХII.1966), адресованном писателю Р. Тедети. – Если бы положение сегодня у осетинского народа было таким же, как у грузинского или русского народов, тогда бы ни один осетин не показал своих национальных чувств... Посмотри ка на азербайджанцев, они тоже действуют точно, как наши соседи. Во имя будущего языка они накрыли своими лапами маленькие народы, живущие вокруг них. Ты же в России находишься, посмотри-ка вокруг: их литература, их искусство – все делается с целью укрепить русизм (русификацию). Пушкин заложил им хороший фундамент: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Посмотри на Шолохова, Твардовского, Грибачева, Федина и на многие сотни других. О чем они пишут? Заботятся ли, чтобы воспеть «дружбу между культурами и народами»? Черта с два!.. Теперь все поставлено так, чтобы маленькие племена влились в утробу акул. Знакомясь с образцами художественного творчества Н. Джусоиты, опубликованными на осетинском языке, его статьями и публицистическими выступлениями, напечатанными на русском языке в центральной прессе, нетрудно заметить разительное противоречие. В своих статьях Н. Джусойты выступает как страстный поборник дружбы народов, сторонник тесных взаимосвязей братских литератур... Защищая бесспорно правильную точку зрения на всесоюзной арене, Н. Джусойты..., к сожалению, не всегда придерживается ее в своем художественном творчестве» (ПА ГФ ИМЛ, ф. 14, оп. 48, д. 157, л. 62–64).

Эта пространная выписка взята их докладной записки специальной комиссии, созданной Центральным Комитетом Компартии Грузии, которую подписывают О. Нодия, Р. Миминошвили, И. Богомолов, Г. Цицишвили, В. Шадури, М. Киквадзе, Н. Церетели. Нет ничего удивительного в том, что часть осетинской интеллигенции думает о тяготах своего народа, обеспокоена его судьбой, что ясно видно из приведенной цитаты. Однако просто неблагодарно и безнравственно называть тех, кто заботится – врагами, а тех, кто подарил целые села – вырожденцами.

Многие из приведенных здесь мыслей неприемлемы и лишены всяческого основания. Достаточно констатировать два факта:

1. Часть осетинской интеллигенции проявляла явно антигрузинские настроения задолго до разработки государственной программы грузинского языка; 2. Эта часть осетинской интеллигенции предъявляет претензии не только к грузинскому, но и русскому народу. На современном же этапе, как известно, острие их борьбы направлено против грузинского народа.

Еще один документ, авторы которого заслуживают только названия неблагодарных экстремистов. Это жалоба, направленная на имя Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова 10 мая 1983 года, подписанная юристом С. Джиоевым, работником торговли З. Дриаевым, водителем Т. качмазовым и педагогом Сиукаевым. На конверте, в который была заложена жалоба, отмечен такой адрес отправителя: 355045, г. Ставрополь, Таманская улица, № 26, С. А. Джиоев. Адрес и фамилия отправителя, возможно, фиктивны, но, разумеется, не это главное. Главное в содержании письма, его провокационном характере и в том, что оно касается Юго-Осетии. Жалоба содержит историческую часть – превратно, тенденциозно и примитивно составленную. Авторы проявляют зоологическую злобу к грузинскому народу, ко всему тому, что свято во взаимоотношениях грузинского и осетинского народов.

Авторы жалобы писали Ю. В. Андропову:

«В 1920 году меньшевикам стало известно о том, что у наших бойцов нет уже ни одного патрона и тогда они направили свою гвардию против Юго-Осетии. Бойцы наши со слезами на глазах вынуждены были со своими семьями отступать через Главные Кавказские хребты в Северную Осетию. Имущество их разграбили меньшевистские негодяи, все деревни, села были сожжены до тла. Из 75 тысяч беженцев остались живыми не более 50 процентов, остальные погибли от азиатской холеры.

Свидетельством тому является телеграмма В. И. Ленина от 18 декабря 1920 г. на имя Владикавказского Ревкома об оказании немедленной помощи беженцам, бежавшим от грузинских меньшевистских банд».

«...22 апреля 1922 г. ЦИК Грузии издал декрет, которым Ю/Осетия включается в состав Грузии как автономная область, конечно, без согласия нашего народа. В то время в Центре нашего государства в верхах находились грузины и поддержали их».

«В 1979 г. была издана книжонка издательством политической литературы в Москве, автор Э. Шеварднадзе, где он описывает интересные вещи, а именно: что во время гражданской войны за власть Советов боролись яростно грузинские трудящиеся, а что Ю/Осетия кровь проливала за Советскую власть, ему неизвестно, ему также неведомо, что Ю/О была безжалостно сожжена меньшевиками, а в Грузии и гусиного хлева не повредили. Ему же не известно, что через главные Кавказские горы перешла 2-я Ю/Осетинская бригада вместе с Ю/О повстанческими отрядами, и они разгромили меньшевиков. Он же пишет, что в школах детей обучают на любом языке, не допуская никаких привилегий, ограничений или принуждений в употреблении тех или иных языков, т. е. получать образование на родном языке. На территории собственно Грузии проживает не менее 100 тыс. осетин, за пределами автономной области, где до господства Берия в школах преподавали предметы на русском и осетинском языках, а теперь на грузинском языке, т. е. происходит грузинизация осетинских детей. До переписи населения в 1926 г. население Ю/Осетии состояло из 130 тыс. человек, из которых осетин 81 процентов, грузин – 16 процентов, остальные армяне, еврей и др. (см. путеводитель транспечати НКПС, под редакцией Э. С. Батенина, стр. 470, издания 1927 г. Москва)»... 

«Далее, за последнее время в газетах пишут такие статьи, которые не признают существования Ю/Осетии, т. е. враждебные, именно: строительство транскавказской Рукской автотрассы окончено, которая соединила Северную Осетию с Южной Осетией.

Половина длины этой дороги проходит по территории СО АССР, а вторая половина этой дороги проходит только по территории Юго-Осетинской авт. обл. За эту дорогу вся осетинская нация во веки будет благодарить наших верховных руководителей, которые положительно решили этот вопрос, но возмутительно то, что без шовинизма, без антисоветской политики и здесь не обошлось и не обходится. Все время в газетах «Заря Востока», «Вечер. Тбилиси», т. е. во всех газетах пишут, что транскавказская автострада соединит Северную Осетию с Грузией, т. е. наша авт. обл. Юго-Осетия исчезла, похоронила ее живьем. Отсюда простой вывод: грузинские меньшевистские банды открыто проводили политику: Южную Осетию растворить среди грузин, что бы там ни одного осетина не было. Вот эта политика проводится и сейчас. Разве это не шовинизм?

Удивительно и то, что наши руководители проходят мимо такого отвратительного национализма. Неужели им неизвестно о том, что эта дорога проходит только по территории Северной и Южной Осетии, а в газетах читают, что указанная дорога соединила Северную Осетию с Грузией, но никто из руководителей никогда не задает вопрос шовинистам, а куда же делась автономная область Ю/Осетии? Возникает вопрос, когда же будет положен конец антиосетинской политике и кто положит конец и когда?»

«Юрий Владимирович, можно ли совместить такое отношение к нашей нации с конституцией СССР? А если нет, почему бы не объединить Южную часть Осетии с Северной Осетией в составе РСФСР, ведь территория наша единая. Теперь провели и первоклассную шосейнуюдорогу с г. Алагира СО АССР и до центра Юго-Осетии г. Цхинвали. В крайнем случае провести среди Юго-Осетинского населения плебисцит и тогда народ скажет свое слово, как это принято в международном праве... Мы просим провести плебисцит населения Ю/Осетии об объединении с Северной Осетией и чтобы единая Осетия избавилась от географических названий север и юг, а была единая Осетинская автономная Советская Социалистическая Республика в составе РСФСР – ОА ССР. Тогда все вышеприведенные вопросы будут решены легко».

Эта посланная на имя Ю. В. Андропова жалоба содержит и другие необоснованные утверждения и клеветнические выпады (выше цитировалась лишь часть жалобы). Обвинения, предъявляемые жалобщиками грузинскому народу, «не новы». На многие из них, повторяемые современными адамонныхасцами, в грузинской прессе дан убедительный ответ. Однако, поскольку сам факт посылки жалобы на имя Ю. В. Андропова и выдвинутые в ней некоторые претензии не известны широкой общественности, необходимо сделать некоторые разъяснения.

В первой же выписке из жалобы искаженно осмысливается достаточно известный исторический факт. В частности, по мнению жалобщиков, В. И. Ленин в телеграмме от 18 декабря 1920 года просит Владикавказский Ревком оказать срочную помощь тем осетинским беженцам, которые якобы были изгнаны из Южной Осетии «бандами грузинских меньшевиков» после подавления июньского восстания 1920 года в Южной Осетии. В действительности же в этой телеграмме В. И. Ленина речь идет о совершенно иных беженцах. Это становится ясно по ознакомлении с полным текстом данного документа:

«Телеграмма Владикавказскому Ревкому, Владикавказ, Ревком.

Копия члену Реввоенсовета Кавфронта Орджоникидзе.

По полученным в Совнаркоме сведениям, беженцы гражданской войны, бежавшие от контрреволюционных банд в 1919 г. из селения Алагир в количестве свыше 300 семей, находятся в станице Ардонской и в городе Владикавказе в чрезвычайно бедственном положении. Несмотря на все наши хлопоты, беженцы до сих пор не могут добиться возвращения в родные места или помощи по переезду, и устройству на новых местах. Срочно удовлетворите законные требования беженцев и окажите им действительную помощь по устройству на постоянное жительство. Написано 18 декабря 1920 г. Предсовнаркома Ленин» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т.52, с. 299–300. Телеграмма подписана также Наркоминдел Г. В. Чичериным).

В этой телеграмме В. И. Ленина ясно сказано, что речь идет не о бежавших в 1920 году из Южной Осетии в Северную осетинах, а о беженцах из села Алагир той же Северной Осетии в станицу Ардон и в город Владикавказ в 1919 году. Можно было бы считать все это простой фактической неточностью и не обращать на нее внимания. Можно было бы поставить здесь и точку. Но в связи с тем, что мы имеем дело не только с фактической, но и политической фальсификацией истории, следует выяснить, о ком действительно заботились в данном случае В. И. Ленин и Г. В. Чичерин, кто были эти беженцы из Алагира.

Установлено, что речь идет о грузинских беженцах, тех грузинских семьях, которые в январе 1919 года были вынуждены покинуть село Алагир, где компактное грузинское поселение появилось еще в 80-х годах прошлого столетия (т. е. ХIХ столетия; эти люди переехали туда, как я помню, из Западной Грузии, из ее горной области Рача – И. Х.). До 1918 года алагирские грузины поддерживали добрососедские отношения с осетинами, перешедшие во время гражданской войны во вражду. В июне того года алагирские грузины принимали у себя вооруженный отряд С. Гегечкори, перешедший в Северную Осетию для борьбы за Советскую власть. Бойцы этого отряда разместились в грузинских семьях. Некоторые алагирские грузины записались в отряд С. Гегечкори, что повлекло соответствующую реакцию со стороны политических, в частности, антисоветских сил тогдашней Осетии. Пребывание отряда в селе Алагир дорого обошлось тамошним грузинам. Оно и стало одной из причин их разорения, разгрома и грабежей.

Настроенные против Советской власти вооруженные отряды осетин старались очистить от неосетин свой край и одновременно погреть руки на их имуществе. Они не давали прохода грузинам: отнимали зерно, муку, лошадей. Алагир и его окрестности грабили вооруженные отряды В. Ваниева, полковника Агалука Цаликоева, С. Урумова, А. Урумова, К. Ревазова и других, жаждущих напасть на Алагир, уничтожить тамошнее грузинское и русское население, захватить их жилье и имущество. Первое нападение на Алагир осетинские вооруженные отряды произвели 6 января 1919 года, но грузины вместе с красным гарнизоном отогнали их. Второе же нападение отразить не удалось: 11 января 1919 года многочисленные вооруженные отряды ворвались в Алагир, устроив страшную резню грузин, они не щадили стариков и детей. Были связаны 75-летний Алексей Лобжанидзе, Пелагея Потемкина и ее многочисленные дети, заперты в своих домах и заживо сожжены. Многие были расстреляны, многие зарезаны. 

Именно в результате этого происшествия и сбежало из Алагира 300 семей. Многие беженцы погибли по дороге – ведь была зима. Нападавшие сжигали дома, уничтожали и грабили имущество, уводили скот, разграбили церковь. Большинство нападавших разместились в покинутых домах, захватив все, что там было. В дальнейшем дома не были возвращены их законным владельцам (подробно см. основанную на исторических фактах статью Спартака Рехвиашвили «Трагедия алагирских грузин», опубликованную 18 октября 1989 года в газете «Сахалхо ганатлеба» /«Народное образование»/).

Вот об этих-то беженцах идет речь в телеграмме В. И. Ленина и Г. В. Чичерина от 18 декабря 1920 года. Авторы же жалобы в адрес Ю. В. Андропова представили данный факт совершенно в ином свете.

Знание трагической истории алагирских грузин имеет определенное значение для создания полного представления о некоторых теневых сторонах отношений Грузии и Осетии (С. Рехвиашвили).

Кроме отмеченных, жалоба Ю. В. Андропову содержит много других несоответствий, однако нет необходимости говорить об общеизвестных фактах , таких, как, например:

После подавления вооруженными силами Грузинской Демократической Республики восстания в Южной Осетии в 1920 году в Северную Осетию сбежало из Юго-Осетии не 75 000 человек, а примерно 20 000 (см. Известия Ю. Осетинского научно-исследовательского Института краеведения. Выпуск II. Сталинир, 1935, с. 122, 127).

Юго-Осетия была создана на территории Грузии и всегда была ее неотделимой территорией. Документ ЦИК и Совнаркома Грузии это только подтвердил.

– Находящиеся в то время «в Центре нашего государства в верхах» грузинские руководящие работники (видимо, имеются в виду И. В. Сталин и Г. К. Орджоникидзе) с большим уважением и вниманием относились к претензиям осетин и вообще негрузин, нежели к законным требованиям грузин.

– Эдуард Шеварднадзе в изданной в 1979 году книге, говоря о борьбе трудящихся Грузии за Советскую власть, подразумевал, разумеется, всех проживающих на территории Грузии трудящихся, в том числе и осетин. Он абсолютно правильно указывает, что все проживающие в Грузии национальные меньшинства имеют возможность получать образование на родном языке.

– Газетные сообщения о том, что Рокская автотрасса (Транскавказская автострада) связала Северную Осетию с Грузией нельзя считать проявлением грузинского «шовинизма» и «антиосетинской политики», поскольку Юго-Осетинская автономная область – это часть Грузии (т. е. та же Грузия).

– По переписи 1926 года в Юго-Осетинской автономной области проживало не 130 000 осетин (или 81 %), как то пишут авторы жалобы, 60 351 осетин (69,1 % населения) и 23 538 грузин (26,9 % населения).

Как выясняется из приведенного материала, вопрос об объединении Южной и Северной Осетии в составе РСФСР определенными силами был поставлен перед Генеральным секретарем ЦК КПСС еще в 1983 году (возможно и раньше).

Так что современные адамонныхасцы являются духовными наследниками этих сил. Ведь они ставят те же вопросы. В «обращении», направленном в адрес Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР и ЦК КПСС адамонныхасцы требуют присвоения Юго-Осетии статуса автономной республики. Требование это есть попытка создания осетинского государства на грузинской земле. По мнению адамонныхасцев, дело должно кончиться далеко не этим. Согласно «обращению», «присвоение Юго-Осетии статуса автономной республики» должно стать первой ступенью объединения с Северной Осетией.

– Авторы «обращения» заявляют, что они считают политическим и экономическим абсурдом «нахождение в рамках одного демократического государства малочисленного осетинского народа в двух административных единицах», для чего выдвинули вопрос «соединения Северной и Южной Осетии», требуют «рассмотреть и решить проблему объединения Южной и Северной Осетии». Они пишут: «объединение двух частей станет фактом избавления от исторического, политического и экономического абсурда, когда одна имеющая общую территорию нация, разделенная на две административные единицы в составе одного демократического государства, находится в различных государственных объединениях».

В приведенных цитатах выявлена мечта осетинских сепаратистов, намечается коварный план отторжения от и без того раздробленной территории Грузии очередного жирного куска. 

Конституция СССР 1977 года с внесенными в нее в ноябре 1988 года изменениями и дополнениями весьма кратко касается статуса автономных областей. Специальная глава (11), озаглавленная «Автономная область и автономный округ» (ст. 86–88), определяет, что автономная область входит в состав союзной республики или края. Закон об автономной области принимает Верховный Совет союзной республики по представлению областного Совета (ст. 86). Конституция фиксирует существование Юго-Осетинской автономной области в составе Грузинской ССР (ст. 87).

То же самое было сделано при разработке текста Конституции Грузии 1978 года. Она содержит краткую главу (9) «Автономная область» (ст.83–84).

Однако в 1980 году произошло значительное изменение в статусе автономной области, означающее отождествление статуса области со статусом автономной республики.

12 ноября 1980 года Верховный Совет Грузинской ССР принял Закон «О Юго-Осетинской автономной области», основанный на законе СССР «Об основных полномочиях краевых, областных Советов, Советов народных депутатов автономных областей и автономных округов».

Статья третья определяла «Вопросы административно-территориального устройства Юго-Осетинской автономной области». Следует отметить, что здесь впервые встречается положение о том, что «Территория автономной области не может быть изменена без согласия Совета народных депутатов Юго-Осетинской автономной области». Здесь же отмечено, что «...Изменение границ области происходит в порядке, установленном законодательством», однако не разъясняется, каким именно. В последующем же пункте сказано, что «Создание и ликвидация, наименование и переименование в области районов и городов, поселков и других населенных пунктов, а также установление и перенос административных центров производится в порядке определенном законодательством Грузинской ССР».

Конституция Грузинской ССР 1922 года (была принята 2 марта) вскользь касалась Юго-Осетинской автономной области. В примечании к первой статье отмечено, что в состав республики «на основе добровольного самоопределения входят Аджарская Автономная Социалистическая Республика, Юго-Осетинская автономная область и Абхазская Советская Социалистическая Республика...» 18-я же статья конституции определяла для «автономной области определенное количество депутатов, подлежащих избранию на Всегрузинский съезд Советов – 1 депутат на 10 000 жителей».

Декрет от 20 апреля 1922 года уточнял политическую и территориальную структуру автономной области. Основные положения декрета таковы:

1. Образовать Юго-Осетинскую область как составную часть Грузинской Соц. Сов. Республики; превратить центром отмеченной области г. Цхинвали. 

2. Ввести в состав Юго-Осетинской области территорию, занимаемую народом Юго-Осетии в следующих границах; (перечислены территории, попавшие в эти границы).

3. Управляющими органами Юго-Осетинской автономной области являются Центральный исполнительный комитет и местные Советы.

4. Для управления делами Юго-Осетинской автономной области образуются народные комиссариаты а) внутренних дел, б) юстиции, в) просвещения, г) здравоохранения, д) труда и соц обеспечения, е) земледелия, ж) продовольствия, з) финансов, и) совет народного хозяйства и к) рабоче-крестьянская инспекция.

П р и м е ч а н и е: 1. Особый Совет народных комиссаров Юго-Осетии не образуется и народные комиссариаты действуют как отделы исполнительного комитета.

П р и м е ч а н и е: 2. Внешние дела и внешняя торговля остаются в распоряжении центральных органов Груз. Соц. Республики.

Военные дела ведет военный комиссариат, который непосредственно подчиняется народному комиссариату военных и морских дел Грузии и будет образован по согласованию последнего с Центральным исполнительным комитетом Юго-Осетии.

Борьба с контрреволюцией останется в ведении чрезвычайной комиссии Грузии, которая будет организована по согласованию последней с Центральным исполнительным комитетом Юго-Осетии.

5. Дабы на всей территории Грузинской Соц. Сов. Республики были сохранены и организованы единая финансовая и хозяйственная деятельность, народные комиссариаты Юго-Осетинской автономной области: продовольственный, финансовый, труда, совет народного хозяйства и рабоче-крестьянская инспекция остаются в подчинении соответствующих народных комиссариатов Грузинской Соц. Сов. Республики, вместе с тем все распоряжения и мероприятия последних должны осуществляться народными комиссариатами Юго-Осетии посредством Центрального исполнительного комитета Юго-Осетии.

П р и м е ч а н и е: перечисленные в пятой статье народные комиссариаты назначаются соответствующими народными комиссариатами Груз. Соц. Республики по согласованию с Центральным исполнительным комитетом Юго-Осетии и утверждаются последним.

6. Народные комиссариаты Юго-Осетинской автономной области: внутренних дел, юстиции, просвещения, здравоохранения, земледелия и социального обеспечения автономны в действиях и ответственны перед центральными органами Груз. Соц. Сов. Республики посредством Центрального исполнительного комитета Юго-Осетии.

7. Юго-Осетинская автономная область всеми необходимыми финансовыми и техническими средствами будет обеспечена из общих средств Груз. Соц. Сов. Республики в соответствии с непосредственным распоряжением Центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров Грузии посредством Центрального исполнительного комитета Юго-Осетии»... (ЦГАОР Груз.ССР, ф. 284, оп. 1, д. 26, л. 5–6).

В октябре 1924 года произошло дальнейшее уточнение статуса Юго-Осетинской автономной области. 3-я сессия Всегрузинского ЦИК 2-го созыва приняла несколько положений о Всегрузинском ЦИК, Совете народных комиссаров и отдельных народных комиссариатах Грузинской ССР, а также общее положение о народных комиссариатах Грузинской ССР («Вестник» Всегрузинского ЦИК и С.Н.К. 1925, № 1–2).

Этим положением регулировалось участие Юго-Осетии в органах всегрузинской власти. 

Статьей 5 положения о всегрузинском ЦИК ЦИКу Юго-Осетинской автономной области было дано право созыва чрезвычайной сессии Грузинской ССР, статьи 9 и 16 признавали право законодательной инициативы области, право областного ЦИК опротестовывать постановление президиума ЦИК Грузии и ставить вопрос на очередной сессии ЦИК республики о приостановлении исполнения постановления.

Что же касается Совнаркома Грузинской ССР, Юго-Осетия принимало участие в его работе в лице председателя областного ЦИК с правом совещательного голоса. Областной ЦИК имел право обжалования постановления Совнаркома Грузинской ССР в президиуме Всегрузинского ЦИК в течении 48 часов по принятии этого постановления.

Положение о народных комиссариатах Грузинской ССР присваивало президиуму областного ЦИК право приостанавливать распоряжения народных комиссариатов Груз. ССР, если они явно не соответствовали действующему законодательству, о чем незамедлительно следовало ставить в известность Совнарком Груз. ССР и соответствующие комиссариаты. Следует отметить, что народный комиссариат Грузинской ССР не имел права приостанавливать исполнение постановления областного ЦИК или его президиума. Он мог лишь вносить проект в президиум ЦИК.

Конституция Грузинской ССР 1927 года более подробно определяла статус автономных единиц в пределах Грузии и их отношение к центральной власти. В первую очередь, это касается изменений границ. Согласно пункту «б» статьи 19 изменение границ Грузинской Республики целиком и полностью входило в ведение Всегрузинского съезда Советов, ни один другой орган не имел в пределах всей Грузии на это право. Съезд вместе с ЦИК распоряжался вопросами административного деления республики и учреждал границы автономных единиц; разногласия по вопросам конституционного права и национальной политики между Грузией и автономными единицами (в том числе и Юго-Осетией) окончательно решались на Всегрузинском съезде Советов или ЦИКом.

Что же касается соотношения силы нормативных актов области и Грузинской ССР, то, согласно конституции, Всегрузинский съезд Советов или ЦИК Грузии могли аннулировать или приостановить все постановления съезда Советов области или областного ЦИК. Президиум ЦИК имел такое право лишь в отношении постановлений областного ЦИК или его президиума, в отношении же постановлений областного съезда Советов он имел право только приостанавливать их.

4 глава Конституции специально касается статуса автономных единиц: центральные и местные органы их власти должны были создаваться, согласно Конституции Грузии, с учетом местных особенностей. Более детально вопрос государственного устройства Юго-Осетинской автономной области должен был быть определен положением о Юго-Осетинской автономной области, которое следовало принять съезду автономной области. Утверждение этого положения поручалось ЦИК Грузии, а он для окончательного утверждения передавал этот акт Всегрузинскому съезду Советов (ст. 75). Лишь в компетенцию съезда входило окончательное утверждение, изменение и дополнение «конституции автономных республик и положений об автономных областях» (ст. 19).

Законы и другие нормативные акты Грузинской ССР были обязательны на всей территории Грузии, в том числе на территории Юго-Осетинской автономной области: в случае коллизий норм действовал закон Грузинской Республики.

До 1937 года, когда была принята новая Конституция Грузинской ССР, отношения между Юго-Осетинской автономной областью и Грузией определялись исключительно Конституцией Грузии 1927 года и принятыми на ее основе законодательными актами. Как и конституция СССР 1924 года, так и Конституция РСФСР непосредственно не регламентировали статус автономных единиц. Это входило во внутреннее ведение входящих в федерацию республик. 

Что же касается участия Юго-Осетии в работе органов власти СССР и Закфедерации, то ее представители входили в Совет национальностей ВЦИК, а в работе ЦИК Закфедерации, его президиума и других органов ее представители принимали участие с правом совещательного голоса.

Административно-территориальное деление Юго-Осетинской автономной области претерпело определенные изменения, начиняя от 2 июня 1922 года, когда было установлено, что вместо существования уездов и общин (районов) должно быть создано три кантона – Джавский (центр Джава), Цхинвальский (центр Цхинвали) и Ксанский (центр Ахалгори). Кантоны, в свою очередь, должны были быть разделены на 14 районов. В октябре того же года вместо кантонов вновь вводятся уезды, состоящие из общин (районов). В Джавский уезд входили Рокский, Джавский, Кумултский и Кударский районы (общины); в Цхинвальский уезд – Цунарский, Корнисский, Оконский, Цхинвальский, Ортекский, Дзелотский и Андроетский районы (общины), и в Ксанский уезд – Лехурский, Ахалгорский и Монастерский районы (общины). 

Состав как уездных, так и районных (общинных) исполкомов определялся пятью членами. 

Однако уже в апреле 1923 года этот сложный механизм был упрощен. Остается деление на общинные единицы, исполкомы которых непосредственно подчинены Юго-Осетинскому ЦИК и его президиуму.

Подобное деление оставалось неизменным до конца 1929 года. В дальнейшем, в связи с районизированием Грузии, область была разделена на три района – Джавский, Цхинвальский и Ахалгорский, а с 1931 года к ним добавился Корнисский район, который в последующем был назван Знаурским, а Ахалгорский район – Ленингорским.

Одну из основных функций в системе управления Юго-Осетией выполняли областные народные комиссариаты. Существование народных комиссариатов в практике автономных областей в Советском Союзе не было явлением необычным. Подобный институт имелся также в Нагорном Карабахе. Более того, в этой области был и Совет народных комиссаров.

Однако в большинстве автономных областей народные комиссариаты не существовали. 

Поэтому 27 ноября 1925 года президиум ВЦИК принял циркуляр, в котором отмечалось: «Выясняется, что в целом ряде автономных областей высшие органы власти построены по различной системе, что там имеются ЦИКи, тогда как в других автономных областях существуют исполкомы. Такая различная структура высших органов власти в автономных областях с непременной обязательностью вызывает различия в компетенциях этих органов. ЦИКи автономных областей фактически пользуются теми правами, которые присвоены ЦИКам автономных республик и по этому автономные области по правам сравниваются с автономными республиками... Создание ЦИКов в автономных областях не имеет конституционной основы, поскольку, как по конституциям союзных республик, так и по тем основным законодательным актам, изданным об их создании..., эти факты вызывают неравноправие между экономическими областями Советского Союза». Циркуляр требовал от тех союзных республик, в состав которых входили подобные «привилегированные» автономные области, привести высшие органы власти этих областей в полное соответствие с конституциями союзных республик. Была отмечена обязательность единообразия автономных областей в масштабе всего Советского Союза (ЦГА Груз. ССР, ф. 607, д. 23, л. 2).

Большинство населения автономных областей Закавказья объявило протест по поводу этого постановления. Начались волнения.

14 декабря 1925 года этот вопрос был рассмотрен президиумом ЦИК ЗСФСР, который счел, что существование ЦИКов в Юго-Осетии и Нагорном Карабахе имеет юридическое обоснование, и что изменение этого положения нежелательно и несвоевременно (ЦГА Груз. ССР, ф. 284, д. 567, л. 22). С решением этим был ознакомлен ВЦИК. Однако 19 февраля 1926 года этот последний вновь поставил вопрос о реорганизации органов власти в автономных областях Закфедерации и категорически потребовал осуществления этого мероприятия.

ЦИК Закфедерации направил данный вопрос Заккрайкому, который одобрил требование президиума ВЦИК (18 марта 1926 года) и посоветовал президиуму ЗакЦИК передать вопрос правительствам Азербайджана и Грузии, которым поручалась разработка проектов реорганизации (ЦГА Груз. ССР, ф. 607, д. 114, л. 8).

Президиум ЗакЦИК выполнил это поручение (30 марта), однако в автономных областях вновь начались волнения, которые приостановили процесс реорганизации органов власти. Конституция 1927 года оставила без изменений структуру высших органов власти Юго-Осетии. До этого же времени президиум ЗакЦИК посредством широкой пропагандистской кампании сделал еще одну попытку изменения структуры власти в Юго-Осетии и Нагорном Карабахе. В события вновь вмешался Заккрайком, но и на сей раз у него ничего не получилось – правительство Грузии оставило без ответа его требование о реорганизации (май).

27 апреля 1927 года в рабкрине при наркоматах СССР состоялось совещание, на котором присутствовали представители автономных единиц. Был рассмотрен вопрос об упрощении и удешевлении управленческого аппарата в автономных единицах и намечены меры, выполнение которых поручалось союзным республикам, в том числе и Закфедерации (ПА ГФ ИМЛ, ф. 13, оп. 1, д. 2039, л. 1–9). По поручению этого последнего президиум Контрольной комиссии ЦК КП (б) Грузии и наркомат рабоче-крестьянской инспекции Грузинской ССР выделил специальную комиссию для определения мер по упрощению и удешевлению государственного аппарата в автономных единицах.

В результате большой работы комиссия пришла к выводу, что Юго-Осетия имела аналогичные с Аджарией и Абхазией структуры: здесь было столько же и того же типа независимых и объединенных наркоматов, с той лишь разницей, что в Юго-Осетии не было Совнаркома, ВСНХ и Госплана.

Комиссия пришла также к выводу, что, как и в других автономных республиках, в функциях центральных управленческих органов в Юго-Осетии было много неясного, параллелизм в работе. Часто наименование того или иного органа не соответствовало характеру его деятельности; отделы при наркоматах не работали по своему назначению, что вызывало раздувание штатов. А это тяжким бременем ложилось на областной бюджет.

Например, все выделяемые бюджетом средства народный комиссариат социального обеспечения Юго-Осетии расходовал только на зарплату своим сотрудникам. Вообще же управленческие расходы в Юго-Осетии составляли 41,9 % областного бюджета. Интересно, что местный доход области составлял 178 000 рублей, из них 138 000 рублей расходовались на содержание управленческого аппарата.

Был отмечен факт отсутствия положений, определяющих статус Юго-Осетии, что утверждало в основном конституционные, а не прочные законодательные основы взаимоотношений республики и области. Но все же было решено, что система центральных органов власти в Юго-Осетии останется той же, хотя и с небольшими косметическими изменениями. Реорганизация была отложена.

ЦИК Грузии после неоднократных напоминаний президиума ЗакЦИК, наконец-то предпринял шаги с целью разработки соответствующего положения о Юго-Осетинской автономии. На основании распоряжения ЦИК Грузинской ССР от 23 января 1928 года была составлена краткая история вопроса реорганизации высших органов власти области, найдены имеющиеся материалы об автономных областях РСФСР, включая типовое положение. На основании этого специальная комиссия (создана президиумом ЦИК Груз. ССР 25 июля 1928 года) разработала проект постановления о реорганизации высших органов государственной власти Юго-Осетинской автономной области (октябрь 1928 года) (ЦГА Груз. ССР, ф. 284, д. 567, л. 13). Было разработано также положение о Юго-Осетинской автономной области (там же, л. 14–20). 

Но этот проект не был принят из за сопротивления партийных и государственных органов Юго-Осетии. Вопрос оставался нерешенным до 1936 года, хотя и делались неоднократные попытки его решения.

Следует отметить, что вопрос реорганизации в Нагорном Карабахе был решен еще 30 марта 1927 года.

Конституция СССР 1936 года не только определила единообразие статуса автономных областей, но и расширила их права, четко разграничила этот статус от статуса обычных административно-территориальных единиц (края, области и т. д.). Возросло представительство автономных областей в Совете Национальностей Верховного Совета СССР (по пять вместо одного). Если до сих пор создание автономной области (и других автономных единиц) в составе республики входило исключительно в компетенцию этой республики и не нужна была никакая санкция Советского Союза, по Конституции 1936 года создание автономной области должно было быть утверждено Верховным Советом СССР (пункт «е» ст.14).

На основе Конституции СССР 1936 года в Конституцию Грузинской ССР 1937 года были внесены основные определяющие статус Юго-Осетинской автономной области положения: ликвидировалась система ЦИК и народных комиссариатов: ЦИК преобразован в Юго-Осетинский облисполком, а Юго-Осетинский областной съезд Советов – в Юго-Осетинский областной Совет народных депутатов; вместо народных комиссариатов должны были быть созданы отделы облисполкома, которые в своей деятельности становились ответственны и подотчетны как областному Совету, так и соответствующим наркоматам Грузинской ССР (в данном случае аннулировался институт «народных комиссариатов автономной области» и вводился принцип двойной подчиненности).

В седьмой главе Конституции довольно детально были перечислены областные органы власти и управления (областной Совет народных депутатов, исполком областного Совета, который создает отделы, управления); была определена их компетенция и установлено, что создание районных, городских и сельских органов власти происходит на основе восьмой главы Конституции (эта последняя касалась местных органов власти), определялась система правосудия области и др.

Кроме того, Юго-Осетии касались некоторые другие статьи, в частности, 14, 19, 22, 24, 36, 48, 49, 102, 124, 157, 159 и др.

Согласно статье 14, Грузинская ССР в лице своих высших органов власти и органов государственного управления устанавливает границы автономной области, утверждает решение исполкома областного Совета народных депутатов о создании сельских, поселковых, городских Советов, районных Советов в крупных городах и об изменении их границ, руководит исполнением ее местного бюджета.

Согласно статье 24, Юго-Осетия имела отражающие особенности области положения, которое утверждалось Верховным Советом Грузинской ССР.

Статья 22 исчерпывающе определяет административно-территориальное деление области на районы и отмечает, что г. Цхинвали не входит в районное деление. Согласно статье 36, Президиум Верховного Совета Грузинской ССР был полномочен отменять решения, распоряжения областного Совета, если они не соответствовали закону, а Совет Министров Грузинской ССР, который направлял и контролировал работу исполкома автономной области, был правомочен отменять решения и распоряжения исполкома, а также приостанавливать решения и распоряжения областного Совета (ст. 48–49 и др.).

Конституция подчеркивала необходимость введения правосудия в области на родном языке, публикации законов республики на языке области, а публикацию нормативных актов автономной области – на грузинском и русском языках (Анализ правового статуса Юго-Осетинской автономной области /1922–1936 гг./ основывается на опубликованном У. Бахтадзе материале и выводах /см. У. Бахтадзе. Создание Юго-Осетинской автономной области и ее правовой статус, Тб., 1968, с. 116–198/).

Следует отметить, что несмотря на предоставленные Юго-Осетинской автономной области широкие права, вопрос установления и изменения границ области решался органами Грузинской ССР, для чего было необходимо согласие самой области. В компетенцию СССР входило лишь утверждение новой автономной области, разумеется, на основе представления республики.

Несмотря на это, все же ясно видно стремление властей СССР отделить автономные области от союзных республик, непосредственно подчинить их центру, присвоить себе право гаранта их статуса.

Из привлеченного документального материала явствует, что Юго-Осетинская автономная область была создана в 1922 году без всяких на то юридических оснований. Правительство Советской Грузии с самого же начала поставило органы партийной и Советской власти области в привилегированное положение: практически область имела структуру высших органов власти автономных республик, что по сей день дорого обходится трудовому народу, областному и республиканскому бюджетам.

И здесь, как и в других местах республики, большевики за счет грузинского народа создавали автономную единицу в награду за помощь в борьбе против независимой Грузии. Следует отметить, что даже унификаторская политика Москвы наталкивалась на противодействие Компартии Грузии. Заккрайком и руководство Закфедерации в данном случае поддерживали большевиков Грузии, чувствовалась позиция И. Сталина и С. Орджоникидзе. Независимая Грузия не могла объединиться для борьбы за независимость.

Более того, хоть Конституция СССР 1936 года и осуществила унификацию статуса автономных областей, все же продолжалось их противодействие в Верховном Совете СССР и укреплялась их непосредственная связь с союзными властями в обход республик, что было явным нарушением компетенции «суверенных республик». Процесс этот развивался очень быстро.

Однако в то время правительства союзных республик покорно соглашались на укрепление унитарных тенденций. Хребет национальной борьбе был переломлен страшными репрессиями. Грузия не была исключением, можно сказать, наоборот, ее партия и правительство стали самым послушным оружием И. Сталина в ущерб интересам своего народа.

Таким образом, закон о Юго-Осетинской автономной области будто бы признает право Грузинской ССР устанавливать границы области, но указание на то, что территория области на может быть изменена без соответствующего согласия областного Совета народных депутатов, в действительности ликвидирует это право. Примечательно также, что закон СССР, на который опирался этот акт, не содержит такой статьи.

Что же касается создания новых сельских, поселковых и других административных единиц и органов, Конституция Грузинской ССР давало право на это центральной власти, президиуму Верховного Совета Грузии (сегодня это право – прерогатива Верховного Совета): «Устанавливает и изменяет районное деление автономной области, создает города, районы и районы в городах, устанавливает подчиненность городов и районов в городах, поселков и других населенных пунктов». Таким образом, закон 1980 года основывается на этой статье Конституции Грузинской ССР 1978 года.

В период невиданного подъема национально-освободительного движения в Грузии в действующую Конституцию Грузинской ССР был внесен целый ряд дополнений и изменений (19 ноября 1988 года).

Отныне только Верховный Совет Грузинской ССР имеет право принимать решения «по вопросам национально-государственного устройства» (п. 2, ст.104) и «определять порядок решения вопросов административно-территориального устройства» (п. 11).

Таким образом, действующая Конституция Грузинской ССР, по сравнению с законом 1980 года, укрепляет суверенитет республики по отношению к территории автономной области и как основной закон стоит выше закона Грузинской ССР 1980 года и укрепляет право Верховного Совета Грузинской ССР независимо ставить и решать вопрос об изменении территории автономной области. Подробнее этот вопрос рассмотрен ниже.

В последнее время требования осетинских сепаратистов раздаются не только в печатных органах и митинговых выступлениях, но нашли отражение и в решениях сессии областного Совета.

В отправленном в адрес Верховного Совета СССР, Совета министров СССР и ЦК КПСС «обращении» привлекает внимание несколько требований:

1. Юго-Осетинской автономной области немедленно должен быть присвоен статус автономной республики.

2. Решить вопрос о «подчиненности всех типов автономий единому, общему федеративному центру».

3. Закрепить конституционно право всех автономных образований на самостоятельное решение своей судьбы (право свободного выхода из союзной республики).

4. В связи с тем, что «политическим и экономическим абсурдом» является «разделение одной малочисленной нации на две административные единицы», следует произвести «объединение Северной и Южной Осетии», что обусловлено «историческими, политическими и экономическими» факторами.

В ответ на эти требования можно выразить следующее:

1. В ноябре 1989 года Верховный Совет Грузинской ССР аннулировал решение Юго-Осетинского областного Совета народных депутатов о присвоении Юго-Осетинской автономной области статуса автономной республики как противоречащий конституции акт. 

Создание новой автономной республики в составе Грузинской ССР вызовет соответствующие изменения в ее национально-государственном устройстве. Вопрос этот входит в компетенцию Грузинской ССР. А именно, в силу пункта 3 статьи 72 действующей Конституции Грузинской ССР, ведению Грузинской ССР в лице ее высших органов государственной власти и управления подлежат «образование с последующим представлением на утверждение Верховного Совета СССР новых автономных республик и автономных областей в составе Грузинской ССР». Конкретно, правом решения вопроса наделен Верховный Совет Грузинской ССР. Это вытекает из новой (18 ноября 1989 года) редакции пункта 3 статьи 104 Конституции Грузинской ССР. По этому пункту Верховный Совет Грузинской ССР принимает решения по вопросам национально-государственного устройства Грузинской ССР, относящимся к ведению республики.

Таким образом, преобразование Юго-Осетинской автономной области в автономную республику входит в компетенцию Верховного Совета Грузинской ССР.

Каковы правомочия СССР в этом отношении? Он лишь утверждает создание новой автономной единицы в составе союзной республики (на основе представления соответствующей союзной республики). В настоящее время эти полномочия относятся к ведению съезда народных депутатов СССР (пункт 1 статьи 73 Конституции СССР и пункт 2 статьи 108 в редакции закона СССР от 1 декабря 1988 года).

Здесь следует отметить одно существенное обстоятельство: вопрос перед съездом народных депутатов будет поставлен только в том случае, если его положительно решит Верховный Совет Грузинской ССР. Отказ в создании такой единицы (преобразование автономной области в автономную республику) на основе упомянутых выше конституций Грузинской ССР и СССР считается окончательным решением и не рассматривается никаким другим государственным органом.

Разумеется, не исключено, чтобы одно государственное образование сменилось другим. Так превратилась, например, Таджикская автономная республика (создана в 1925 году) в республику союзную (1931 г.), но это произошло с согласия правительства РСФСР, поскольку явным был справедливый характер такого требования. Проживающие же на территории Грузии – в Шида Картли (Внутренный Картли) – осетины представляют собой часть проживающей на своей исторической родине нации, или национальное меньшинство. По международным традициям, группы такой категории могут иметь претензию лишь на национально-культурную автономию. Вот, как определяет статус национальных меньшинств международный пакт о гражданских и политических правах (ст. 27): «В той стране, где проживают этнические, религиозные и языковые меньшинства, лицам относящимся к таким меньшинствам, не может быть отказано в праве вместе с другими членами этой группы пользоваться своей культурой, приобщаться к своей религии и исполнять ее обряды, а также пользоваться родным языком». Поэтому политико-административная автономия, внедрившаяся в процессе национально-государственного формирования СССР, в ряде случаев искусственно присваивала политико-административную автономию национальным меньшинствам, что практически производило балканизацию (дробление, нарушение территориальной целостности) союзных республик. Особенно это касается Грузии. В то же время многие народы, компактно проживающие на своей территории и в свое время порабощенные царской Россией, не могли выйти за рамки статуса автономной области, а некоторые – автономной республики, хоть и были достойны более высокого статуса (включая право выхода из СССР). 

Отмеченное выше, разумеется, не касается проживающих в Шида Картли осетин. Им, исходя из статуса национального меньшинства, не может быть присвоен статус автономной области, т. е. государственного образования. Автономная область, как отмечается достаточно компетентным источником, есть не государство, а национально-государственное образование, форма национально-политической автономии. Автономная область – это область, отличающаяся особенностями быта и непосредственно входящая в состав союзной республики или края (РСФСР) на автономных началах.

Автономная область – национальное образование, которое обычно ведет свою административную и культурную жизнь на национальном языке. Автономная область относится к числу местных единиц власти с учетом национальных признаков проживающего на ее территории народа (Конституция СССР. Политико-правовой справочник, Москва, 1982. В редколлегию этой книги входат А. Лукьянов, В. Кудрявцев, Б. Лазарев).

Анализ показывает, что на первый взгляд статус автономной области искусственно ограничивает право на самоопределение, в другом случае точно отражает существующее положение, а в третьем – выходит за рамки допустимых правовых юридических норм, присваиваемых проживающему в ней населению.

Поскольку, население Юго-Осетинской автономной области не может иметь такие же права на самоопределение, какие имеют проживающие на своей исторической территории нации и народы, хотя бы проживающие в Северной Осетии осетины. Они могут иметь претензию на статус узкой, своеобразной административно-территориальной единицы. Право на самоопределение таких групп ограничено в важнейшем вопросе – самоопределение не может посягать на территориальную целостность союзной республики, т. е. доходить до выделения или создания автономного государства, поскольку национальное меньшинство проживает не на исторической территории нации, хотя бы в течение многих лет.

Из сказанного выше ясно видно, что преобразование Юго-Осетинской области в автономную республику невозможно не только без разрешения органов власти Грузинской ССР, но и потому, что такое требование, хотя бы и в виде требования областного Совета, лишено всяких законных оснований.

2. В «обращении» выдвинуто требование о «подчинении всех типов автономий единому, общему федеративному центру». Насколько касаются «Юго-Осетинской автономной области» вызванные «процессами радикального обновления» федерации СССР, или «подчинении всех типов автономий единому, общему федеративному центру»?

Такое требование все чаще и чаще слышится сегодня на Съезде народных депутатов СССР и на заседаниях Совета Национальностей Верховного Совета СССР. К сожалению, чувствуется, что тенденцию эту поддерживает значительное число депутатов из автономий и тех союзных республик, в которых нет автономных образований.

До детального рассмотрения вопроса необходимо сформулировать несколько положений.

Если взять в качестве отправного тот факт, что после Грузинской Демократической Республики и фактической аннексии страны сформировались основанные на силе (в условиях военной оккупации) политические структуры, превратившиеся в результате определенной трансформации в государственную власть, рассмотрение этого вопроса должно основываться на правовой системе Советской власти.

История создания СССР сегодня наконец-то получила соответствующую оценку, хотя многое все еще должно быть осмыслено по новому, в частности, процесс создания Российской федерации и история формирования автономных образований.

Сегодня уже хорошо видно, как были использованы эти модели для фактической автономизации т. н. независимых национальных республик и ослабления их суверенитета. 

Договор о создании СССР, в том виде, в каком он был принят 30 декабря 1922 года первым съездом Советов, предусматривал создание лишь однопартийного высшего органа власти: съезд избирает Центральный исполнительный Комитет СССР из представителей союзных республик пропорционально населению каждой из них, всего в составе 371 члена. Через несколько месяцев, по настоятельному требованию И. Сталина, был разработан проект двухпалатного варианта высшего органа власти, утвержденный, как и текст переработанного и расширенного договора в целом, 6 июля 1923 года ВЦИК СССР (окончательно этот договор и декларация в виде конституции были утверждены на втором съезде Советов СССР 31 января 1924 года). Согласно статье 13 договора (Конституции), отныне ЦИК состоял из двух палат – Совета Союза и Совета Национальностей. Порядок комплектования остался тот же (увеличилось лишь число членов – 414) – состав Совета Национальностей состоит из «представителей союзных и автономных социалистических республик с тем расчетом, чтобы на каждую республику приходилось 5 представителей. А из представителей автономных областей Российской Соц. Фед. Советской Республики – с тем расчетом, чтобы на каждую область приходился один представитель.

П р и м е ч а н и е: Аджаристанская и Абхазская автономные республики и Юго-Осетинская автономная область направляют в Совет Национальностей по одному представителю».

Таким образом, договор о создании СССР в том варианте, который был утвержден окончательно, отождествлял статус представительства союзных республик с автономными республиками России – по пять представителей (Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика, состоявшая из трех республик – Грузии, Азербайджана и Армении, – избирала стольких же представителей, сколько и Башкирская или Киргизская, Татарская или Крымская автономные республики).

Практически начался процесс автономизации союзных республик: не только приравнивание их прав к правам автономных республик, но и выдергивание автономных единиц из тела союзных республик и их противопоставление в одной из палат высшего органа власти СССР, без которого Совет Союза был бессилен что либо сделать. Простой арифметический подсчет дает такой результат: четыре союзные республики (Украина, Белоруссия, Закфедерация и Российская Федерация) имели в совете национальностей 20 мест (5×4), а автономные республики – 40 мест.

Таким образом, изначально же автономным единицам давалась возможность не только противопоставления своим союзным республикам, но и срыва принятия любого решения, а со своей стороны, при поддержке одной из советских республик, они могли решить любой вопрос. Правда, в дальнейшем представительство союзных республик возросло (в Совет Национальностей /напечатано – Совет Союза, но видимо это ошибка/ Верховного Совета СССР каждая республика делегировала по 32 депутата, автономная республика – по 11, автономная область – по 5, автономный округ – по 1), однако удельный вес автономных образований в Совете оставался все же высоким (в нынешнем Совете Национальностей они занимают более 100 мест, т. е. значительно больше трети палаты).

Как видим, еще в 1923 году автономным единицам была предоставлена возможность взрыва изнутри суверенитета союзных республик.

Как было отмечено, входящие в Российскую Федерацию автономные республики и автономные области, несмотря на то, что ни одна из них никогда не имела государственности с точки зрения самоопределения наций, находятся в особом положении. Их народы, как некогда порабощенные или насильно присоединенные, имели право пользоваться предоставленной «декларацией прав народов России» (ноябрь 1917 года) свободой и создавать независимое государство. Но из-за определенного политического нажима каждая из них «предпочла» остаться в составе России в форме различных автономий. Поэтому нынешние их требования о предоставлении статуса суверенных республик совершенно справедливы как морально, так и политически, хотя это право Конституцией СССР и отрицается.

Следует отметить также, что незаконна тенденция, все более и более проявляющаяся в Верховном Совете СССР, где путем беспрецедентного давления автономий принимаются законы, в которых союзные и автономные республики в отношении союзных властей и законов поставлены на один уровень. Это явное нарушение суверенитета союзных республик, посягательство на Союзный договор 1922 года и краеугольные принципы последующих конституций.

Приравнивание автономных единиц к союзным республикам недопустимо и в силу действующей Конституции, если этому противится та республика, на территории которой находится автономное образование.

Субъектами договора о создании СССР являются лишь союзные республики. Создание любого автономного образования – внутреннее дело суверенной советской республики, и она сама решает вопрос превращения его в предмет регулирования союзного законодательства. 

Объявление автономных образований равноправными субъектами Федерации СССР возможно лишь путем заключения нового Союзного договора, и то лишь для тех, кто согласится войти в такой Союз.

Таким образом, согласно существующим нормативным актам, Союзный договор 1922 года и Конституция СССР 1977 года не дают юридической основы для принятия таких законов, которые предоставляют автономиям право выделения из союзных республик. Даже малейшее изменение границ союзной республики недопустимо без согласия этой республики (Конституция СССР, ст. 78).

Поэтому закон СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзных республик из СССР» (3 апреля 1990 года) грубо нарушает суверенитет союзных республик, определенный, в первую очередь, договором 1922 года, всеми последующими конституциями, где зафиксирован полный суверенитет союзной республики на всей территории республики, в том числе на территории, занятой автономиями. Ничего не говорим уже о компактно проживающих национальных меньшинствах, которые не имеют автономных образований. Тот факт, что закон фактически свел право на самоопределение (включая право на выделение) до уровня национальных меньшинств, делает ясным антиконституционный характер этого акта не только по форме (подобное может быть узаконено лишь новым договором), но и морально, поскольку посягает на основу основ, само существование национального суверенитета. 

Поскольку, отмеченный закон тоже лишен юридического основания и его сила не может быть распространена на союзные республики без их согласия, которое должно быть выражено в определенной форме, а не механическим голосованием, когда республика не имеет возможности избежать принятого большинством, но неприемлемого и политически вредного для нее, а статья 77 Конституции Грузинской ССР предоставляет Верховному Совету республики право приостановить действие подобных актов на территории республики, а в дальнейшем вообще запретить его действие, отмеченный выше закон можно считать потерявшим юридическую силу на территории Грузии.

Однако, если даже и признать юридическую силу этого закона, он не действует до конкретных шагов, связанных с практической реализацией права союзной республики на выделение, постольку этим тоже отрицается право автономных формирований в составе федерации выделяться из союзной республики и самостоятельно становиться суверенным членом СССР. 

Из вышесказанного можно сделать лишь один вывод – законным путем, т. е. без подписания нового договора или соответствующим образом фиксированного согласия союзной республики, существующие автономные образования не могут превратиться ни в субъекты федерации СССР, ни «подчиниться общему, совместному федеральному центру».

3. Сказанным выше дан ответ на требование «конституционно закрепить право всех автономных образований на решение своей судьбы (право свободного выхода из союзной республики)».

4. Что же касается объединения Южной и Северной Осетии, то здесь следует выделить два аспекта.

Если посмотреть на исторические, политические и экономические факторы на фоне представленного выше подробного историко-политического анализа, то такое требование действительно абсурдно. Коренное население Северной Осетии сегодня предстает нацией, проживающей на своей исторической территории и ее, как и все существующие на территории Российской Федерации автономные формирования, в первую очередь, автономные республики, право на самоопределение может привести к полному выделению, поскольку она была захвачена Российской империей.

Что же касается Юго-Осетии, то эта территория не «Юго-Осетия», а исторически (и по сей день) грузинская земля, Самачабло и часть Ксанского эриставства, лишь в позднее средневековье, т. е. несколько веков назад стала местом поселения пришедших сюда из Северной Осетии осетин.

Необходимо рассмотреть этот вопрос в политико-демографическом и юридическом аспектах: 

а) что означает объединение Южной и Северной Осетии?

Такое объединение непременно станет гибельным для Грузии, поскольку она одним мановением руки потеряет значительную часть своей территории. Даже допущение такой возможности – это явное проявление антигрузинской позиции.

По другому предложенному варианту Грузии прибавляется новая территория. Значит, с этой точки зрения осуществление данной возможности должно быть непременно полезным для Грузии. Парадоксально, но если судить по общей ожидаемой обстановке и возможным результатам, дело предстанет в совершенно ином свете, а именно, достаточно посмотреть на него с точки зрения демографической проблемы. Даже без вступления Северной Осетии в состав Грузии со времени установления Советской власти демографическая обстановка в Юго-Осетии радикально изменилась во вред грузинам, а в случае соединения, в условиях неограниченного переселения осетин из Северной Осетии в Южную, удельный вес грузин в общей численности населения Самачабло и Ксанского эриставства, бесспорно, катастрофически снизится. Тогда будет совершенно бесполезно вести речь о национальном соотношении, хотя бы о каком-либо значительном количестве грузин в регионе (объединенной Осетии). Теперь на фоне такой обстановки представим создавшуюся в Юго-Осетии общественно-политическую обстановку и в связи с ней осмыслим «Обращение осетинских трудящихся» в адрес Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР и ЦК КПСС. Легко догадаться какой резонанс получат тогда сепаратистские требования экстремистов на самостоятельное решение судьбы автономного образования (право свободного выхода из состава союзной республики) и о подчинении автономных формирований всех типов общему федеральному центру.

Таким образом, замысел о соединении Северной и Южной Осетии, даже с условием вхождения объединенной Осетии в состав Грузинской ССР, по сути своей противоречит грузинским национальным интересам.

б) какова юридическая сторона объединения Северной и Южной Осетии?

Если предположить объединение Северо-Осетинской автономной республики и Юго-Осетинской автономной области в единую – Осетинскую автономную республику в составе Грузинской ССР, то фактически будет создание у нас новой автономной единицы. Данный вопрос с юридической точки зрения был рассмотрен выше. Дополнительно можно отметить, что в данном случае будет необходимо согласие Российской федерации и подтверждение СССР на то, чтобы Северо-Осетинская автономная республика выделилась из состава РСФСР и вошла бы в состав Грузинской ССР (см. Конституцию РСФСР, ст. 70). Разумеется, само собой подразумевается и согласие самой Осетии.

Каковым же будет юридическое решение вопроса в случае, если упомянутое объединение подразумевается вне пределов Грузии? Эта сторона дела вызывает интерес с точки зрения прав Грузии.

В таком случае объединение Северной и Южной Осетии вызовет изменение территории, значит, и границ Грузинской ССР. А здесь уже применяются статья 70 Конституции Грузинской ССР и статья 78 Конституции СССР, по которым территория Грузинской ССР не может быть изменена без ее согласия. Границы между Грузинской ССР и другими союзными республиками могут быть изменены с обоюдного согласия этих республик, утвержденного СССР.

Отмеченные статьи республиканской и союзной Конституций относятся и к тому случаю, когда объединение Северной и Южной Осетии предполагается в составе Грузинской ССР. И это тоже вызовет изменение территории и границ Грузии, значит, упомянутые статьи будут действовать и в данном случае: ведь они включают в себя понятие как уменьшения, так и увеличения размеров территории союзных республик («изменение» подразумевает оба эти случая).

Объединение Северной и Южной Осетии как в составе Грузинской ССР, так и за ее пределами вызывает изменение национально-государственного устройства нашей республики. Поскольку оно, в силу новой редакции пункта 3 статьи 104 Конституции Грузинской ССР (см. выше) подчинено ведению Верховного Совета Грузинской ССР. В связи с этим неправомерна постановка этого вопроса в Москве, перед союзными органами. Не только его решение, но даже одно лишь рассмотрение без участия республики и в центральных инстанциях лишено правовых оснований.

Анализ документов показывает, что Юго-Осетинская автономная область по существу была создана без разрешения грузинского народа и против его воли, для ублажения тех осетинских сепаратистов, кто помог Кавказскому краевому комитету РКП и грузинским большевикам в ликвидации Грузинской Демократической Республики. Создание автономной области было лишено каких-либо юридических оснований.

Создание Юго-Осетинской автономной области нанесло большой урон территориальной целостности Грузии, были попраны интересы населения исторического Самачабло и Ксанского эриставства (вотчины грузинских княжеских родов Мачабели и Ксанские эристави /«эристави» – означает «глава народа»/ – И. Х.). Дело дошло до того, что оно стало «национальным меньшинством» на своей родине.

В одной из докладных записок, составленных в автономной области в 1929 году, праямо сказано, что «в Юго-Осетии национальное меньшинство представляют собой грузины, армяне, русские и др.».

Положение грузинского населения в Юго-Осетинской автономной области незавидно и сегодня.

Об этом свидетельствует хотя бы осуществленная там кадровая политика. Удельный вес представителей грузинского населения в партийном, советском и хозяйственном аппарате Юго-Осетинской автономной области ниже положенного, не соответствует процентному соотношению населения области. Можно привести несколько примеров.

По переписи 1989 года, 29 процентов населения Юго-Осетинской автономной области составляли грузины, 66,2 процента – осетины. В партийном аппарате области, по данным 1990 года, из 140 человек грузин – 34, осетин – 85. В аппарате самого обкома партии из 37 человек грузин всего 6, осетин – 29 (в первом органе грузины составляли 24,3 % от общего числа населения, а во втором – 16,2 % – И. Х.).

Из 227 мест в советском аппарате осетины занимают 176, грузины – 49 (21,6 %).

Из 2408 мест в сфере обслуживания осетины занимают 1500, грузины – 631 (26,2 %).

226 штатных единиц в сфере торговли распределены следующим образом: осетины – 174, грузины – 32 (14,2 %).

Состав учреждений культуры и искусства Юго-Осетинской автономной области дает следующую картину: в области всего 109 клубов, 753 библиотек, 2 музея, 1 художественное училище, 2 художественные школы, 1 музыкальное училище, 2 музыкальные школы, осетинский и грузинский драматические театры – 2, художественно-выставочная галерея и др. Начальник управления культуры области и заведующие всеми пятью районными отделами по национальности осетины. Осетинами являются также директора и заведующие учебной частью цхинвальских музыкального и художественного училищ. Вообще 77,5 % номенклатурных работников культурно-просветительных учреждений, театральных, концертных и зрелищных организаций составляют представители осетинской национальности.

Грузинское население Юго-Осетии по существу не имеет возможности развивать грузинскую культуру, свободно пользоваться родным языком, являющимся государственным языком республики, во всех сферах общественной жизни. Происходит явное преследование грузинской культуры, грубое посягательство на грузинские исторические памятники, искусственное искажение или переименование древнейших грузинских топонимов. Знаменательно, что на территории Юго-Осетинской автономной области нет ни одного исторического памятника осетинской культуры. Все исторические топонимы – грузинские. Несмотря на это, здесь нет никаких условий не только для дальнейшего развития грузинской культуры, но и полноценного изучения существующих исторических памятников. В тематике Юго-Осетинского научно-исследовательского института Академии наук Грузинской ССР вообще не отражены проблемы грузинского языка и литературы, история Грузии. Это способствовало неограниченному распространению антигрузинской пропаганды, искажению исторической и современной действительности. Большинство населения области не имеет понятия о реальном положении в этой части Грузии. Из 32 лекторов и преподавателей Цхинвальского института усовершенствования учителей лишь один грузин, что создает серьезные препятствия в деле подготовки учителей для грузинских школ.

В настоящее время в Юго-Осетинской автономной области имеется 145 общеобразовательных школ, 47 из которых грузинские, 36 – осетинские, 5 – русские, 3 – грузино-осетинские, 3 – грузино-русские, 6 – грузино-русско-осетинские.

В Юго-Осетинской автономной области имеются (осетинские) школы двух типов: первый, где с первого по одиннадцатый класс включительно на осетинском языке изучаются только осетинский язык и литература, а остальные предметы – на русском. Второй – где в начальных классах (I–IV) все предметы преподаются на осетинском языке, а с V класса на осетинском языке ведется преподавание только осетинского языка и литературы, а остальных предметов – на русском. Ни в одной школе этого типа грузинский язык вообще не преподается. Т. е. более чем в 90 из 145 школ автономной области практически (фактически) обучение осуществляется на русском. А это означает, что в т. н. осетинских школах Грузинской ССР обучение происходит по аналогичному существующему в школах РСФСР принципу, или совершенно игнорируются конституционные требования суверенной республики. Все это направлено на насильственную русификацию осетинского населения, чему, к сожалению, способствует явно тенденциозная (не говоря большего) часть осетинской интеллигенции, в основном руководствующаяся личными амбициями.

В подтверждение можно было бы привести справку о выделении исполкому Юго-Осетинского областного Совета народных депутатов в 1979–1989 годах дополнительных бюджетных средств:

1979 год – 650 000; 1980 год – 210 500; 1981 год – 203 600; 1982 год – 1 450 000; 1983 год – 105 000; 1984 год – 89 000; 1985 год – 1 314 800; 1986 год – 121 800; 1987 год – 871 500; 1988 год – 2 506 000; 1989 год – 2 531 700; 1990 год – в 1 квартале – 45 400 руб.

Таким образом, всего за десять лет сумма дополнительных средств составила 10 099 300 рублей. Комментарии здесь излишни!

В связи с крайним обострением в прошлом году общественно-политической обстановки в Юго-Осетии и притеснением проживающих в области грузин, среди грузинского населения все чаще раздаются требования об упразднении автономной области. Следует отметить, что такое же требование выдвигают также отдельные представители проживающих в Грузии осетин. В связи с этим встал вопрос о порядке упразднения автономной области в советском конституционном законодательстве. Автономная область – это форма национального самоопределения, но она не представляет собой государство. Автономная область – вид административной автономии, и его Совет народных депутатов, согласно Конституции СССР (ст. 145) и Конституции Грузинской ССР (ст. 137) причисляется к группе местных органов государственной власти.

Конституция Грузинской ССР до 18 ноября 1989 года (до принятия закона о дополнениях и изменениях Конституции республики) предусматривала создание в составе Грузинской ССР новых автономных республик и автономных областей с последующим представлением в соответствующий орган СССР на утверждение (пункт 3, ст. 72, ст. 104). Статья 104 относила это право к исключительной компетенции Верховного Совета республики, что же касается упразднения автономной единицы, то конституция этого не предусматривала, а если подобный вопрос был бы и поставлен, то в этом случае следовало руководствоваться только принципом аналогии, т. е. следовало поступать аналогично порядку создания автономного образования. 

Положение изменилось после принятия упомянутого выше закона 18 ноября 1989 года. Закон этот сформулировал статью 104 Конституции Грузинской ССР в новой редакции. Сейчас в ней речь идет не о создании автономной единицы, а установлено, что «Верховный Совет Грузинской ССР... принимает решения по вопросам национально-государственного устройства, которые относятся к ведению Грузинской ССР» (пункт 3).

Данная статья содержит в себе и упразднение автономной области, поскольку это – один из вопросов национально-государственного устройства, и Грузинская ССР как суверенное государство правомочна решать его (хотя бы по аналогии с тем, что пункт 3 статьи 72 Конституции нашей республики относит к ведению Грузии создание новой автономной единицы).

Таким образом, рассмотрение и решение вопроса об упразднении автономной области, согласно пункту 3 статьи 104 Конституции Грузинской ССР (в редакции закона от 18 ноября 1989 года) входит в компетенцию Верховного Совета Грузинской ССР.

Каковы правомочия СССР в этом вопросе?

Конституция СССР относит к ведению СССР утверждение создания в составе союзной республики автономных республик и автономных областей (пункт 1 статьи 73). Что же касается упразднения автономных единиц, в том числе автономных областей, то Конституция СССР прямо этого не предусматривает.

Пункт 2 статьи 108 Конституции СССР признает особой компетенцией Съезда народных депутатов СССР принятие постановления по вопросам национально-государственного устройства, относящихся к ведению СССР. Вопрос упразднения автономной области вместе с союзной республикой входит в компетенцию СССР. Поскольку в статье 87 главы 11 Конституции («автономная область и автономный округ») поименно перечислены все автономные области, имеющиеся в составе союзных республик, в том числе и Грузии, то в случае упразднения автономной области изменяется статья 87 Конституции (из нее следует изъять наименование упраздненной автономной области). Внесение же изменений в Конституцию СССР относится к особому ведению Съезда народных депутатов СССР.

Таким образом, получается, что упразднение автономной области является предметом совместного ведения соответствующей союзной республики и СССР. После того, как союзная республика примет решение об упразднении автономной области, необходимо внести соответствующее изменение в Конституцию СССР.

При рассмотрении вопроса Съезд народных депутатов СССР может согласиться или не согласиться с решением союзной республики об упразднении автономной области.

В первом случае вопрос будет считаться исчерпанным, решенным окончательно.

Во втором возникает коллизия между решениями союзной республики и СССР. В таком случае, по логико-историческому толкованию закона, преимущество следует отдать решению союзной республики.

Дело в том, что союзная республика – государство суверенное. А такое государство само определяет свое национально-государственное устройство. Решение вопросов этой сферы – ее внутреннее дело, и чье-либо вмешательство в него без разрешения недопустимо. Именно такой порядок действовал на раннем этапе советского национально-государственного строительства. После создания СССР союзные республики независимо, сами решали окончательно вопрос создания или упразднения своих автономных единиц. Союзные органы не могли вмешиваться в это дело, поскольку такое право союзные республики не делегировали СССР. Его не учитывает договор о создании СССР. Не узаконено оно и Конституцией СССР 1924 года. Конституция СССР 1924 года касалась автономных единиц лишь в связи с их представительством в союзных органах.

Положение изменилось в 1936 году, когда вторая (сталинская) Конституция СССР отнесла к ведению СССР утверждение создания автономных республик и автономных областей в составе союзных республик. Порядок этот был сохранен и в Конституции 1977 года, а также, как уже было сказано, в действующей в настоящее время. Но он не может считаться обоснованным, поскольку беспочвенно ограничивает суверенные права союзных республик, противоречит основополагающему акту – Договору о создании СССР, который и сегодня в силе и по своей юридической природе стоит выше Конституции СССР.

Таким образом, выясняется, что в отмеченных выше коллизейных ситуациях преимущество на стороне союзной республики. Так что, исходя из Договора о создании СССР, решение союзной республики об упразднении своей автономной единицы должно обязательно повлечь изменение соответствующего места статьи 87 Конституции. В противном случае оно превратится в беспредметную, не соответствующую действительности норму.

Требование упразднения статуса автономии означает, что общество связало обострение обстановки в республике с вопросом национально-государственного устройства. Следует сказать, что чутье ему не изменило. Два этих вопроса действительно тесно связаны друг с другом. В многовековой истории Грузии, наверное, не было аналогичных случаев обострения вражды на национальной почве. Большую роль в этом играло традиционное национально-государственное устройство Грузии. Оно соответствовало интересам грузинского народа и проживающих на территории Грузии людей других национальностей, обеспечивало их нормальное, мирное сосуществование.

Юго-Осетинский конфликт вышел за локальные рамки и уже становится ясно, что он создает опасность общенациональным интересам грузинского народа. Данное обстоятельство заставляет серьезно задуматься каждого грузина. Естественно, оно беспокоит и проживающих в Грузии представителей других национальностей, всех, кто кровно заинтересован в сохранении традиционно дружеских взаимоотношений с грузинским народом, их дальнейшем углублении и развитии.

Требование изменения статуса Юго-Осетинской автономной области и юридически, и политически – законно. Государственное устройство должно служить народу. Если оно противоречит интересам народа, оно не годится и не оправдывает своего назначения. Проявление сепаратизма и антигрузинских тенденций в Юго-Осетии явилось основой того, что существование автономной области поставлено под сомнение. 

1. Территория «Юго-Осетинской автономной области» исторически представляет собой неотделимую часть Грузии, это один из древнейших очагов материальной и духовной культуры грузинского народа, о чем свидетельствуют многочисленные исторические памятники.

2. Осетины, пришедшие в Грузию с Северного Кавказа и компактно поселившиеся в Шида Картли (Внутренный Картли – И. Х.) лишь в XVIII веке, представляют собой небольшую часть того населения, основная масса которого проживает на своей исторической родине, на Северном Кавказе. Большая часть осетин-иммигрантов проживает в различных частях Грузии и лишь небольшая их часть компактно поселена в предгорной части Закавказья – в Шида Картли.

3. В условиях колониального режима царской России территория так называемой Юго-Осетии служила лишь созданию особых военно-административных округов, которые игнорировали чисто национально-культурные потребности населения.

4. После февральской, а затем Октябрьской революции среди проживающих в Шида Картли осетин началось движение за национально-культурное самоопределение в рамках грузинской государственности.

Скоро под влиянием большевиков это движение превратилось в сепаратистское и стало одним из очагов нестабильности в Грузинской Демократической Республике. В результате обострилась национальная рознь между грузинскими и осетинскими трудящимися.

5. Признание правительством РСФСР, РКП (б) и грузинскими большевиками права проживающих на южных отрогах Кавказского хребта осетин на самоопределение, а также на выделение из Грузии, следствие той политики, целью которой являлось привлечение на свою сторону проживающих в Грузинской Демократической Республике малочисленных народов для того, чтобы ослабить существующую власть.

Неоднократно ставился вопрос о присоединении т. н. Юго-Осетии к РСФСР. Следует отметить, что в то время еще не была создана Северо-Осетинская Автономная Республика.

6. После советизации Грузии на ее территорию автоматически были перенесены модели национально-территориального устройства РСФСР, в том числе и статус автономной области, хотя и с некоторыми особенностями.

7. Юго-Осетинская автономная область была создана в апреле 1922 года безо всяких на то юридических оснований, с грубым нарушением суверенных прав грузинского народа, территориальной целостности Грузии, что явилось результатом действий находившихся вне пределов Грузии (Кавбюро РКП /б/) и диктовавших свою волю Компартии Грузии.

8. Юго-Осетинская автономная область была создана не только на древней грузинской территории, но и за счет коренного грузинского населения, путем насильственного присоединения к территории более или менее компактного проживания осетин в основном населенных грузинами г. Цхинвали и прилегающих сел, что явилось грубым, вопиющим нарушением прав личности и всей нации.

9. За годы существования Юго-Осетинской автономной области проживающие в ней осетины достигли больших успехов во всех сферах экономической и социальной жизни, в деле национально-культурного развития. Выросло национальное самосознание осетинского населения, укрепились и развились формы политического управления области.

10. Несмотря на это, следует отметить, что успешное развитие культурных, экономических и политических структур в области, треть населения которой составляют грузины, происходило без учета интересов коренного населения, что, в первую очередь, проявлялось в кадровой политике партийных о государственных органов, а также в экономической, социальной и культурной областях.

Население автономной области в течение долгого времени все же проживало в мире и согласии. И сегодня в целом ряде мест автономной области грузины и осетины живут по братски, многие из них породнены.

В противовес этому, осетинские сепаратисты, фальсифицируя историю проживающего в регионе населения, сеют вражду между ними, создают модели «государственного» быта Юго-Осетии, игнорируют историческую действительность и политические реалии сегодняшнего дня.

11. Осетинское население «Юго-Осетинской автономной области» представляет собой проживающее на территории другого государства национальное меньшинство, что отличает его от компактного населения автономных областей РСФСР, поскольку те народы проживают на изначала же принадлежащей им территории.

Из-за этого проживающие компактно в Шида Картли осетины не могут требовать самоопределения подобно тем нациям и народам, которые имеют право на реализацию своего национального суверенитета и вместе с тем создание независимого государства.

12. В пределах независимого государства, согласно международному праву, национальные меньшинства имеют право на национально-культурную автономию, а в исключительных случаях – на такую ограниченную политическую независимость, которая не должна приравниваться к уровню государственного образования, поскольку это будет нарушением территориальной и политической цельности того государства, на территории которого проживает данное национальное меньшинство.

Так например, в статье 27 «Международного пакта о гражданских и политических правах» сказано: «В странах, где существуют национальные, религиозные и языковые меньшинства, лицам, причисляемым к таким меньшинствам, нельзя отказывать в правах, вместе с другими членами этой группы, пользоваться своей культурой, признавать свою религию, исполнять ее обряды, а также пользоваться родным языком».

Декларация «О принципах международного права, касающаяся дружеских взаимоотношений и сотрудничества между государствами в соответствии с уставом ООН» (24 декабря 1970 года) особо отмечает, что признание равноправия и самоопределения народов не должно пониматься как утверждение и стимулирование всех действий, которые вызовут дробление или полное или частичное нарушение политического единства тех государств, правительства которых представляют весь проживающий на данной территории народ вне зависимости от расы, вероисповедания или цвета кожи.

В этом положении подчеркнуто, что при существовании в государстве демографических основ, право на самоопределение и вместе с этим на выделение должно соответствовать территориальной целостности государства, историческим основам территориального и политического верховенства, присвоенным проживающему в многонациональном государстве народу правам во всех сферах.

Если подобное ограничение касается народов, имеющих полное право на выделение, то, разумеется, национальное меньшинство может требовать некоторым образом ограниченной автономии, но только с разрешения того государства, в пределах которого оно проживает.

13. Исторический опыт международно-правовой защиты национальных меньшинств, приобретенный впервые в середине второй мировой войны, свидетельствует, что правовое положение национальных меньшинств определяется международными соглашениями, заключенными друг с другом государствами, в пределах которых живут национальные меньшинства, и государства, представители которых проживают в других странах, или заинтересованные в защите прав человека государства, международные организации.

14. Тем более безосновательными оказались претензии экстремистов на создание в Шида Картли автономной или союзной республики, что будто бы является единственной возможностью сохранения национальной самобытности осетин в пределах Грузии. Совершенно ясна политика территориального дробления Грузии, а в дальнейшем – отторжения исконной ее территории.

Сепаратистские настроения, в т. н. Юго-Осетии существуют уже давно, и они выражались в различной форме – будь то требование присоединения к Северной Осетии или намерение создания автономной республики.

Одним из последних проявлений таких устремлений было принятое Юго-Осетинским областным Советом народных депутатов в ноябре 1989 года решение о преобразовании автономной области в автономную республику. Решение это, как антиконституционный акт, было отменено сессией Верховного Совета Грузинской ССР 19 ноября 1989 года.

15. Согласно действующей Конституции Грузинской ССР и Конституции СССР, автономная область имеет статус государственного образования. Именно это положение утверждено Конституцией Грузинской ССР и Конституцией СССР, в которых Юго-Осетинской автономной области присвоен статус, приравненный к статусу местных органов власти, с учетом национально-культурной специфики области (статья 137 Конституции Грузинской ССР и статья 145 Конституции СССР).

Даже если обратиться к закону СССР «О разделении полномочий между субъектами СССР и федерации» (26 апреля 1990 года), действие которого на территории Грузинской ССР признано недействительным на основе статьи 77 Конституции Грузинской ССР (постановление Верховного Совета Грузинской ССР от 20 июня), то и согласно этому акту автономная область не может что-либо предпринять без разрешения союзной республики. «...Отношения автономного формирования с союзными республиками, в состав которых они входят, определяются соглашениями и договорами, в рамках Конституции СССР, конституций союзных и автономных республик и настоящего закона» (ст. 1). Эти договоры «не должны противоречить интересам СССР, других союзных, автономных республик, автономных формирований» (ст. 4).

И, что главное, даже статья 1 закона от 26 апреля, неправомерно причисляющая автономные формирования к субъектам федерации СССР, не признает права автономных областей решать вопрос о своих полномочиях без согласия республики. «Свободное самоопределение народов» не должно выходить за рамки, признанные союзной республикой и установленные договором, разумеется, договором государственно-правового, а не международно-правового характера, который не противоречит Конституции союзной республики.

Одностороннее решение органа государственной власти автономной области не может иметь характер нормотворческого акта.

Депутатская комиссия Верховного Совета Грузии по изучению вопросов, поставленных в связи со статусом Юго-Осетинской автономной области 

Председатель – Э. Шенгелая 

Заместители председателя – Л. Алексидзе, Г. Лордкипанидзе, Р. Метревели 

Члены – Г. Бердзенишвили, А. Джавахишвили, Б. Джорбенадзе, Н. Джуссойты, А. Дихтярь, Г. Инцкирвели, Т. Квачантирадзе, М. Мачавариани, С. Ригвава, Д. Стуруа, А. Тавхелидзе, Б. Техов, В. Шарашенидзе, В. Шермадини, Н. Чавчавадзе 

Для публикации в блоге текст подготовил
Ираклий Хартишвили