Михайл Сергеевич Иванов в своей книге «Очерк истории Ирана» (Госполитиздат, 1952) в заключении данной темы пишет:
«Персидский поход Петра I имел большое значение для освободительного движения народов Закавказья против иранского и турецкого гнёта. Русское правительство интересовалось Закавказьем и стремилось установить над ним свою власть главным образом извоенно-стратегических и экономических, прежде всего торговых, соображений. Но армяне, грузины и другие народы Закавказья видели в могущественной, пользовавшейся большим международным авторитетом России силу, с помощью которой они только и могли бы освободиться от ига султанской Турции и шахского Ирана и получить возможность обеспечить своё существование и развитие экономической и культурной жизни. Поэтому после Персидского похода Петра I освободительная борьба народов Закавказья усилилась».
Но разве так радужно было в действительности положение дел в Закавказье, разве такую большую помощь и поддержку получили подвластные Персии грузины и армяне от этого похода, разве так уж усилилась их освободительная борьба с султанской Турцией и Шахским Ираном после Персидского похода Петра Великиго? И, наконец, разве уж такой большой международный авторитет имела Россия в петровское время и позднее, что её неприятели и ведущие европейские державы уступали её воле и видам хотя бы в Закавказье? Конечно, было и не без этого, однако дела обстояли гораздо сложнее как для самой России, так и для грузинских и армянских народов.
Ниже так-же в виде выдержки хочу привести Резюме на русском языке из книги проф. Георгия Пайчадзе «К истории русско-грузинских отношений (I четверть XVIII в.)» (Тбилиси, 1960).
РЕЗЮМЕ
В истории русско-грузинских отношений определённое место занимает период 20-ых годов XVIII века, когда Грузия сделала решительную попытку в в союзе с Россией освободиться от власти иноземных захватчиков и вступить под покровительство России, обеспечив тем самым успех своего дальнейшего социально-экономического и культурного развития. В 1722 г., во время похода русских войск на побережье Каспийского моря, была сделана попытка оказать взаимную военную помощь в борьбе с общими врагами. В этой борьбе совместно с грузинами выступил и армянский народ. Однако в силу сложившейся неблагоприятной обстановки, общие планы России, Грузии и Армении не осуществились.
Известно, что в дворянской и буржуазной историографии поход русских войск на побережье Каспийског моря в 1722-1723 гг. получил освещение лишь в отдельных статьях, опубликованных в журналах и газетах, а так-же в трудах, посвящённых более широким темам, и в общих курсах по истории России.
Буржуазные историки пытались так-же рассмотреть и вопрос русско-грузинских отношений в первой четверти XVIII века. Однако дворянская и буржуазная историография, стоявшая на неправильных методологических позициях, не могла дать научного объяснения ни причин и целей похода русских войск на побережье Каспийского моря, как истории русско-грузинских отношений. Дворянские и буржуазные историки, будучи далёкими от понимания действительного хода исторических событий, или идеализировали внешнюю политику царизма, в частности Петра I, объясняя её заботой о благе всех своих подданных и желанием оказать помощь христианским народам, или, отрицая какое-либо прогрессивное значение присоединения Грузии к России, осуждали стремление передовых государственных деятелей Грузии к союзу с Россией.
Не понимая сути исторического процесса, буржуазная историография не могла преподнести ничего иного, кроме националистических извращений.
Единственно положительное, что смогли сделать дворянские и буржуазные историки – сбор и опубликование ими документального материала, но и то в недостаточной мере.
С принципиально новых, подлинно научных позиций к изучению истории подошла советская историческая наука, которая руководствуется великим учением ......... (понятно каким – И. Х.)
Советскими учёными изучен освещён ряд важнейших проблем истории, в том числе и вопросы истории внешней политики России в первой четверти XVIII века, история политики России на востоке и т. д.
Специальному изучению экономических и военно-политических предпосилок и целей похода русских войск в Прикаспье в 1722-1723 гг. посвящена книга В. П. Лысцова «Персидский поход Петра I», изданная в 1951 г.
Данная монография, являясь первой и безусловно удачной попыткой всестороннего научного освещения одного из центральных вопросов истории похода на побережье Каспийского моря, заслуживает высокой оценки. Книга В. П. Лысцова даёт правильное представление о предпосылках и целях похода. Однако, наряду с большими положительными качествами, оно не лишено и недостатков. Так, например, в первой главе первого раздела, говоря о потребностях русской промышленности в сырье, господствующего класса в предметах роскоши и государственной казны в денежных средствах, В. П. Лысцов задаётся целью показать, в какой степени они могли быть удовлетворены путём присоединения Прикаспия. Но судя по изложению всей главы в целом, создаётся впечатление, что, по мнению В. П. Лысцова, русское правительство предполагало разрешить чуть ли не все экономические затруднения России путём присоединения прикаспийских провинций. Этот недостаток книги справедливо отмечен в рецензии Л. А. Никифорова, помещенной в № 4 журнала «Вопросы истории» за 1952 г. Им же указан и другой существенный недостаток книги, а имменно то, что В. П. Лысцов ограничился рассмотрением русско-иранских отношений в связи с походом и не остановился на позиции Турции, а так же не вскрыл враждебной деятельности дипломатии западноевропейских стран. Но, подвергая книгу В. П. Лысцова справедливой критике, автор рецензии сам допустил некоторые ошибки. Так, например, Л. А. Никифоров не соглашается с мыслью В. П. Лысцова о том, что ещё до 1722 г. русское правительство планировало поход в прикаспийские провинции, тогда как автор книги безусловно прав, но, к сожалению не привёл фактов в доказательство данного положения.
Советскими историками освещены также и вопросы истории русско-грузинских отношений. Однако в исторической литературе пока ещё нет монографии, посвящённой вопросу русско-грузинского военно-политического союза в 20-ых годах XVIII века.
Настоящая монография и ставит себе целью изучение истории русско-грузинского союза 20-ых годов XVIII века и уяснение причин, воспрепятствовавших осуществлению общих планов союзников.
В трудах теоретиков Марксизма-Ленинизма даны определения сущности войны, политики, а также конкретная характеристика внутреннй и внешней политики Петра I, указывающая на то, что поход русских войск на побережье Каспийского моря в 1722-1723 гг., несмотря на то, что он был выражением завоевательной политики царизма, определяемой интересами господствующих классов – класса помещиков и нарождающегося купеческого класса – носил освободительный характер, ибо благодаря присоединению закавказья к России местные народы могли избавиться от поглощения их турецко-иранскими захватчиками. Грузия, Армения и Азербайджан только благодаря присоединению к России могли обеспечить успех своего дальнейшего прогрессивного развития, развития своих производственных сил. Поход русских войск в Закавказье непосредственно отвечал коренным интересам местных народов.
Поход русских войск на побережье Каспийского моря в 1722-1723 гг. был обусловнен экономическими и военно-политическами интересами России.
Путём присоединения прикаспийских провинций Россия могла обеспечить свою мануфактурную промышленность сырьём, в первую очередь, шёлком-сырцом, а так же удовлетворить возросший спрос господствующего класса на предметы роскоши и приобрести новые источники государственного дохода.
Присоединение Прикаспия являлось также необходимым условием обеспечения торговых интересов России на Востоке, которые выражались в стремлении России к развитию торговых отношений с Ираном, Закавказьем, Средней Азией, Индией и в желании стать посредницей в торговле между Востоком и Европой.
Наряду с этим, ввиду обстановки, сложившейся на Среднем Востоке к 20-ым годам XVIII в., присоединение Россией Прикаспия было неотложней задачей, так как султанская Турция решила воспользоваться экономическим и политическим упадком Ирана для захвата новых территорий, и в первую очередь Восточного Закавказья имея в лице дагестанского феодала Сурхай-хана и одного из главарей сунитского духовенства – Дауд-бега своих агентов.
Утверждение Турции в Прикаспие в корне противоречило интересам России, так как:
1. овладев прикаспийскими провинциями, Турция препятствовала бы здесь русской торговле;
2. утверждение Турции в Прикаспие ослабило бы позиции России на Кавказе;
3. утверждение Турции в Прикаспие создало бы реалную угрозу слабо защищённым юго-восточным границам России.
Поэтому недопущение захвата Турцией прикаспийских повинций являлось делом обеспечения государственных интересов России и могло быть достигнуто только вступлением русских войск в Прикаспье.
Одновременно с этим ряд обстоятельств благоприятствовали началу похода русских войск в 1722 году:
во- первых, в силу обстановки, сложившейся в Иране, Россия могла присоеденить прикаспийские провинции не нарушая мира с Ираном;
во-вторых, в лице Грузии и Армении Россия имела надёжных союзников;
в-третьих, Россия имела убедительный повод для начала похода – убийство и ограбление русских купцов в Шемахе 7 августа 1721 года;
в-четвёртых, Северная война уже была победоносно завершена, и это развязывало Петру I-му руки для начала похода в Прикаспие.
Ставя себе целью присоединение прикаспийских провинций, Пётр I в то же время стремился не допустить захвата Турцией как всего Восточного Закавказья, так и Ирана. Учитывая значение Грузии и Армении в борьбе за осуществление намеченных задач, Пётр I выражал готовность освободить Грузию и Армению от власти Ирана и принять их под свой протекторат.
В исторической литературе этот поход принято называть «Персидским походом». Так называл его сам Пётр I, ибо в то время территорию Дагестана и северного Азербайджана, которая была под властью Ирана, в России принято было называть «Персией». По нашему мнению, этот поход следует называть «Походом русских войск на побережье Каспийского моря в 1722-1723 гг.», так как данная формулировка точнее выражает его действительную цель.
В этот период Грузия представляла собой феодольно-крепостническую страну, раздробленную на отдельные царства и владетельные княжества (мтаварства). Политическая карта Грузии выглядела следующим образом: в восточной Грузии было два царства – Картли и Кахетии, в западной Грузии – царство Имеретинское и владетельные княжества: Гурия, Мегрелия и Абхазия.
акая политическая раздробленность страны была обусловлена социально-экономическим положением Грузии.
С XVI века Грузия, Армения и Азербайджан становятся объектами и ареной ожесточённой борьбы двух агрессоров – Ирана и Турции, стремившихся захватить Закавказье и покорить его народы.
К XVIII веку западная Грузия (Имеретинское царство, княжества: Гурийское, Мегрельское, Абхазское), южно-грузинские области и западная Армения оказались под властью Турции; восточная Грузия (Картлийское и Кахетинское царства), восточная Армения, Азербайджан и Дагестан – под властью Ирана.
Господство отсталых, варварских государств – Ирана и Турции – тормозило социально-экономическое развитие страны. Для обеспечения своего нормального развития Грузии необходимо было избавиться от гнёта иранских и турецких захватчиков и ликвидировать свою феодальную раздробленность.
Грузия неустанно стремилась к этой цели, но своими силами не могла её достичь. Грузии необходим был сильный союзник, заинтересованный и способный вести реальную борьбу с её врагами.
Таким союзником могла быть только Россия. Передовые государственные и политические деятели Грузии хорошо это понимали и по этому, начиная с конца XVI века, неуклонно стремились к союзу с Россией, к вступлению Грузии под её протекторат.
В первой четверти XVIII века Картли, значительно опередив остальные царства и мтаварства Грузии в экономическом отношении, представляла собой наиболее внушительную силу во всём Закавказье.
Картлийский царь Вахтанг VI за время пребывания в Иране окончательно убедился в упадке этого государства и, учитывая интересы России в Закавказье, правилно уяснил создавшуюся обстановку, благоприятствующую освобождению Грузии от власти Ирана. Именно поэтому он с удвоенной энергией приступил к подготовке совместных действий с русскими войсками.
Когда именно зародилась у Петра мысль о походе на западное побережье Каспийского моря, точно сказать трудно.
Известно, что ещё в конце XVII века он проявил интерес к делам Грузии, приняв под своё покровительство имеретинского царя Арчила. Последний, приследуемый турецкими и иранскими захватчиками, поселился в России со всем своим семейством и с довольно многочисленной свитой, в результате чего в Москве образовалась грузинская колония, сыгравшая в дальнейшем значительную роль в истории русско-грузинских отношегий.
В 1701 г. в Москву приехал деятель армянского освободительного движения Исраэл Ори, который познакомился с Арчилом и передал Петру обращение участников тайного совещания армян в Ангехакоте с просьбой об оказании им помощи в борьбе с Ираном. Русское правительство, оценив инициативу Ори, вступило в переговоры с армянским духовенством и обещало оказать помощь войском по окончании войны со Швецией.
Во всяком случае к 1710 г. у Петра уже окончательно созрела мысль о походе на побережье Каспия, о чём свидетельствует донесение Датского резидента в России Георга Грунда своему правительству. А. П. Волынский в своём «Оправдании о Персидском деле» так-же указывает, что ещё до его посольства в в Иран Петром было решено присоеденить побережье Каспия.
В 1715 г., назначив А. П. Волынского посланником в Иран, Пётр непосредственно приступил к подготовке осуществления своего намерения.
А. П. Волынский, не смотря на крайне неблагоприятную обстановку, заключил выгодный для России торговый договор с Ираном, а так-же тщательно изучил внутреннее и внешнее положение Ирана, географические условия прикаспийских провинций и вступил в переговоры с картлийским царём.
Несмотря на то, что Вахтанг VI, находившийся в то время в Иране, и Волынский, в виду враждебной обстановки, не могли лично встретиться друг с другом, они всёже установили связь между собой. Так, например, в Исфагане Волынский несколько раз встречался с грузинским Парсадан-бегом, приближённым лицом Вахтанга VI. Парсадан сопровождал русского посланника и на его обратном пути из Исфагана до Решта, а затем они вновь встречались в Шемахе. Главной темой их бесед были вопросы: о состоянии иранского войска, о возможности похода русских войск в Закавказье, о готовности Вахтанга VI выступить на стороне Петра I и т. д.
В 1719 г. А. П. Волынский как компетентное лицо в иранских делах был назначен астраханским губернатором для ведения подготовительной работы к походу на побережье Каспия.
Согласно указаниям Петра I, Волынский вступил в переписку с Вахтангом VI, который с 1719 г. уже находился в Грузии.
В 1720 г., на основе общих интересов России и Грузии, между Петром I и Вахтангом VI было заключено соглашение о совместных военных действиях.
Вахтанг VI учитывал и стремления армянского народа к освобождению от иранского ига. Он ясно сознавал, что разрозненные, обособленные выступления армян и грузин были заранее обречены на неудачу. Поэтому, приступив к переговорам с армянскими меликами и духовенством, Вахтанг энергично прирялся за организацию армянского войска.
Нападение лезгинских феодалов на Шемаху 7 августа 1721 г. и совершённые ими там убийства и ограбления русских купцов явились для Петра I веским поводом для начала военных действий.
В октябре 1721 г. Пётр приступил к проведению мероприятий по отправке войск в район Астрахани.
Имея союзниками Грузию и Армению, Пётр I удачно выбрал момент для начала похода и в июле 1722 г., предварительно сконцентрировав свои войска в Астрахани, начал военные действия.
3 августа 1722 г. Пётр I письменно известил Вахтанга VI о прибытии русских войск в Аграханский залив и движении к Таркам. Примерно тогда же эрзерумский паша именем турецкого султана сообщил Вахтангу VI о намерении Турции выступить против Ирана и предложил ему присоединиться к туркам, за что султан обещал картлийскому царю всю Грузию. Но Вахтанг VI категорический отверг эти предложения и известил обо всём петра I.
Согласно общему плану, русская армия должна была вступить в Прикаспие и между Дербентом и Баку соединиться с грузинскими и армянскими войсками, предводительствуемыми Вахтангом VI, для ведения совместной борьбы за освобождение Восточного Заквказья от власти иноземных захватчиков. Однако достичь цели не удалось.
В результате военной кампании 1722 г. Россия смогла занять лишь дагестанское побережье Каспийского моря. Дойдя до Дербента, Пётр I оказался вынужденным возвратиться в Астрахань, так как продолжение похода было опасно в виду недостачи в русской армии провианта и понесённых ею людских потерь, а так-же из за большой убыли лошадей. Продолжение похода было рисковано тем более, что к этому времени обострились отношения с Турцией и следовательно (нужно было) ожидать военного столкновения с ней.
Правда во время похода в Дербент не было каких либо крупных сражений с неприятелем, однако поход оказался нелёгким. Трудности его определялись, главным образом, географическими условиями Дагесеана. В русской армии, несмотря на все меры, принятые Петром по медицинскому обеспечению похода, насчитывалось большое количество больных.
Возвратившись в Астрахань, Пётр I решил тщательно подготовиться к дальнейшей борьбе и весной 1723 г. возобновить поход в Прикаспие.
В результате кампании 1722 г. Пётр I пришёл к заключению, что для более успешного действия ему необходимо иметь на Каспийском море гораздо большее количество кораблей, организовать склады для продовольствия и действовать не большой армией, а отдельными отрядами одновременно в нескольким местах, что должно было способствовать быстрому занятию прикаспийских провинций, так как эти отряды были более подвижны и гораздо легче было наладить их снабжение.
Возвращение русских войск в Астрахань радовало врагов России и удручало её союзников, в частности, Грузию.
Выступление грузинского войска обратило в бегство наступавших дагестанских феодалов. Вместе с этим, объединённые грузинские и армянские войска вступили в борьбу с силами преданных Сефевидам феодалов. В Гяндже Вахтанг VI стал дожидаться прихода русских войск в Ширван и дальнейших указаний Петра I о соединении войск.
Отсутствие известий от Петра сильно беспокойло Вахтанга VI. Об этом он несколько раз писал лично Петру, как и Туркистанишвили, который был послан им в лагерь русских войск.
Но между Гянджой и русским лагерем трудно было наладить прямую связь, так как, во-первых, расстояние было довольно большое и, во-вторых, что и явилось основной помехой, путь пролегал на территории враждеиных местных владетелей. Поэтому приходилось выбирать обходные пути, что требовало много времени. Так, например, тот же Туркистанишвили, которого Вахтанг VI послал к Петру из Тбилиси ещё в первой половине августа 1722 г., лишь к концу месяца прибыл в Аграханский ретраншамент и только 19 сентября встретился с Петром I, который к этому времени уже возвращался из Дербента.
28 сентября 1722 года из Аграханского ретраншамента Пётр I послал в Грузию гвардии подпоручика Ивана Толстого, которому поручалось известить Вахтанга VI о прекращении кампании 1722 г. и договориться о действиях на будущий год.
27 октября 1722 г. Толстой приехал в Тбилиси и был встречен сыном Вахтанга Вахуштием, так как картлийский царь всё ещё находился в Гяндже. Вахушти немедленно послал отцу известие о прибытии Толстого в Грузию и о необходимости возвращения в Тбилиси Вахтанга VI.
«Здешний правитель сын ево (Вахушти), – писал Толстой Петру I, – зело ужасся когда услышал от меня в разговорах о возвращении Вашего Величества в Астрахань». Вахушти, отмечал далее Толстой, стал «представлять все опасности грузинской провинции». Во-первых, он опасался, чтобы турки не вступили в Грузию до прибытия русских войск, «понеже, – как указывает Толстой, – область ево (паши) отсюду блиска и Ваше Величество предворить приходом своим невозможешь». И, во-вторых, чтобы весть о возвращении Петра I «не сведали все грузинцы и не пришлиб в отчаяние».
22 ноября Вахтанг VI возвратился в Тбилиси и 24 дал аудиенцию Толстому. Приняв от него грамоты и письма и ознакомившись с их содержанием, Вахтанг VI согласился с предложениями Петра I.
Получив письмо И. Толстого от 30 декабря 1722 г. о положении дел в Грузии, в котором сообщалось, что эрзерумский паша концентрирует свои войска в Карсе и намеревается весной итти в Картли, а также получив известия лично от Вахтанга чрез его посла князя Зураба Херхеулидзе, Пётр I 29 апреля 1723 г издал указ о посылке в Грузию двухтысячного отряда под командованием Баскакова. Последний, выехав из Петербурга в апреле, только в середине мая смог прибыть в Астрахань. Отправившись от сюда в Грузию, он по дороге встретил уже возвращающегося в Россию И. Толстого. Баскакову ничего не оставалось, как следовать его примеру, что он и сделал.
Дело в том, что положение Картли к концу 1722 г. крайне осложнилось. Иранский шах был разгневан неповиновением Вахтанга и жаждал выместить на нём свою злобу. Турция собирала свои войска на границе с Грузией и готовилась начать вторжение. Тягость создавшегося положения усугублялась межфеодальными склоками и обострением отношений между царями Картли и Кахети.
Кахетинский царь Константин, зная, что шах враждебно настроен по отношению к Вахтангу VI, попросил шаха передать ему картлийский престол, обещая за это разбить Вахтанга. В январе 1723 г. шах утвердил катлийским царём Константина, который вскоре подступил к Тбилиси со своим войском, усиленным наёмными лезгинскими отрядами. Весной 1723 г. в результате измены в лагере Вахтанга, Тбилиси был взят Константином.
Этим положением на замедлила воспользоваться Турция. Турецкие войска вторглись в Картли и в июне 1723 г подступили к Тбилиси.
Захватив страну, турки начали вводить здесь свои порядки. Вахтангу нельзя было оставаться в Грузии, и в июле 1724 г. он выехал в Россию.
В результате военной кампании 1723 г. российскими войсками было занято всё западное побережье Каспийского моря, а 12 сентября 1723 г. в Петербурге был заключён русско-иранский договор, утверждавший присоединение Прикаспия к России.
Готовясь к походу, Пётр I бузусловно учитывал, что действия русской армии в Закавказье обострят отношения России с Турцией. Поэтому он считал необходимым предварительно заручиться гарантией сохранения Турцией мирных отношений. «Вечный мир», заключённый в Константинополе русским послом Д. Дашковым в 1720 г., служил именно этой зпдаче, так как с его ратификацией Турция брала на себя ответственность не нарушать мира с Россией. Условие же договора, предусматривающее назначение в Константинополь русского резидента, как нельзя лучше служило цели урегулирования русско-турецких отношений в случае их обострения в дальнейшем, что и оправдалось на практике. Поэтому заключение русско-турецкого договора 1720 г. было определённым успехом России в деле дипломатической подготовки похода на побережье Каспийского моря.
22 января 1721 г. резидентом в Константинополь был назначен офицер флота И. И. Неплюев, которому поручалось представлять Россию при турецком дворе и следить за выполнением Портой условий заключённого договора.
Стремившаяся к захвату всего Закавказья и Ирана, Турция понимала, что вступление русских войск в Восточное Закавказье означало окончательный провал её агрессивных устремлений. Поэтому она оказала большое сопротивление осуществлению планов России в отношении Восточного Закавказья.
В связи с походом русских войск, русско-турецкие отношения оказались крайне напряжёнными и чреватами военным столкновением. Немаловажную роль в их обострении сыграли правящие круги западноевропейских государств, особенно Англии, провоцировавшие Турцию на войну с Россией.
Русское правительство приложило все старания, чтобы избежать войны с Турцией, и в то же время проявило большие дипломатические усилия для предотвращения вторжения турецких войск в Восточное Закавказье. Но средства дипломатической борьбы были недостаточны. Стремление России и закавказских народов – не допустить вторжения Турции – могло быть достигнуто лишь при условии вступления русских войск в Картли и, тем самым, объединения русских, грузинских и армянских войск для совместной борьбы с общим врагом. Однако Петру I не удалось осуществить посылку русских войск в Картли. Благодаря своему выгодному географическому положению Турция смогла оперелить Петра I. Воспользовавшись сложившейся на Среднем Востоке обстановкой и межфеодальной борьбой в Грузии, Турция захватила Картли и принялась за покорение всего Восточного Закавказья, стараясь в то же время вынудить Петра I вывести свои войска из Прикаспия.
Пётр I, учитывая сложность обстановки, принял ряд мер по подготовке к войне с Турцией. Однако конфликт удалось разрешить дипломатическим путём. 12 июля 1724 г. в Константинополе был заключён русско-турецкий договор, который явился новым успехом политики Петра I, так как Турция, согласно условиям этого договора, признавала присоединение Прикаспия к России и отказывалась от своего намерения завоевать весь Иран. Но в то же время и Петру I пришлось пойти на уступки и согласиться признать захват Турцией восточной Грузии, восточной Армении и северо-западной части Ирана. Самой чувствительной уступкой для России было согласие на захват Турцией восточной Грузии и восточной Армении. Но эта уступка не была рассчитана на длительное время, так как Пётр I не мог примириться с господством Турции в Восточном Закавказье, понимая, что занятие узкой береговой полосы не обеспечивало господство России на Каспийском море и что для достижения этой цели необходимо было установить протекторат над Грузией и Арменией.
В переговорах с Турцией по заключению договора Россия прибегла к посредничеству Франции, ибо последняя, ввиду своих противоречий с Австрией, не была заинтересована в развязывании русско-турецкой войны, так как она привела бы к сближению России с Австрией и, тем самым, усилились бы позизии венского двора. Однако в ходе переговоров выяснилось, что французские представители отдавали предпочтение интересам Турции и даже старались помешать успехам русского резидента. Единственную помощь в деле урегулирования отношений с Турцией Россия получала от грузинского, армянского и азербайджанского народов, которые с момента вторжения турецких захватчиков поднялись на борьбу с иноземными поработителями и нанесли им ряд серьёзных поражений. Это вынудило Порту быть более сговорчивой в переговорах с русским резидентом, так как турецкое правительство учитывало всю шаткость своего положения в Закавказье.
После захвата Турцией Картли Вахтанг VI в сопровождение большой свиты переседился в Россию. В результате этого грузинская колония значительно разрослась и сыграла определённую положительную роль в дальнейшем культурном и политическом сближении русского и грузинского народов. Грузинская колония, возникшая из числа грузин, вынужденных искать убежище от иноземных захватчиков являлось живым выражением русско-грузинской дружбы и служила делу её укрепления.
В результате конкретно сложившейся неблагоприятной обстановки общие планы Петра I и Вахтанга VI не смогли осуществиться. Восточное Закавказье оказалось захваченным турецкими агрессорами, и только прикаспийские провинции, занятые русскими войсками избежали ужасов турецкого вторжения. Россия стремилась к недопущению захвата Турцией восточного Закавказья, но не могла это осуществить.
Таким образом, в 20-ых годах XVIII века Грузии не удалось добиться освобождения от власти иноземных захватчиков. Однако грузинский народ не мирился с неудачами и не прекращал борьбы за своё освобождение от ига турецко-иранских поработителей, твёрдо веря, что только при помощи своего великого северного соседа – России – он сможет добиться победы.
(конец Резюме)
Кроме того, Г. Пайчадзе в конце своей книги опубликовал некоторые исторические документы, которые ещё больше и кокретнее показывают читателю действительную картину событий 20-ых годов XVIII столетия. Ниже приводим эти документы и для читателей нашего блога.
2 июля 1722 г. Письмо Петра I к царю Вахтангу VI
Светлейший принц.
Письмо ваше мы на москве получили, тако-ж и присланного от вас князь Бориса Туркистанова устное доношение выслушали, на которое заранее ответствовать за непотребно разсудили, но ныне – по прибытии нашем в Астрахань чрез оного же князь Бориса сим ответствуем, что мы надеемся с помощию божиею, того времени как он к вам прибудет, уже на персицких берегах быть, того ради чаем, что вам сия ведомость приятна будет, и вы для пользы христианства по ревностному своему обещанию с вашими войсками к нам будете, только надлежит вам, чтоб протчие ваших народов христиане, которые под турецкою властию ныне никакого б движения не чинили, дабы тем не привлечена была та держава напрасно к затруднению сего от бога благословенного дела, протчее ссылаемся на устное объявление сего посланного.
И прибываем вам всегда благосклонны.
Из Астрахани.
В 2 день июля 1722.
Центральный государственный архив старых актов, фонд Кабинет Петра I, отдел I, книга 30, лист 182.
Копия отчёта о допросе грузин, освобождённых при взятии Эндеры русскими войсками
1722-го году сентября 2 дня. Лейб-гвардии Преображенского полку перед порутчиком Кудрявцовым взятой от андреевцов грузинец Егор Егорьев допрашиван, а в допросе сказал. Родился де он в Грузии в деревне Конташули Сановелеева владения, взят он оттуду в полон тавлинцами тому будет два года и продали андреевцу узденю Юнусу, а чей сын, того не ведает. А когда приходило войско государево под Андрееву деревню нынешняго лета, и в то время был он, Егор, в горах и пас овец, а другия де оставшия из Андреевой деревни ушли и пришли в деревню Псоркалы (Торкалы), которая разстоянием с пол версты, и доныне в той деревне живут и в других де местах в горах есть деревень немало, только де деревня от деревни не блиско. А князья их андреевския живут в горах, а в которых местах, о том сказать не знает. А прошедшаго де августа 28 дня взят он от стада из лесу калмыками, а по выбору взят к порутчику Кудрявцову.
А по допросу вышеописанной грузинец отправлен с князь Борисом Туркистановым.
Гвардии порутчик Нефёд Кудрявцов.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 60, лист 437.
14 марта 1723 г. Письмо И. Толсого к Петру I
Всепресветлейший и Державнейший Император, всемилостивейший Государь.
Всенижайше доношу прошедшего генваря 30 день, пришёл указ от шаха к минбашу тифлисскому, что ханство Грузинское пожаловал он кахетинскому хану, которой минбаш дождался той же ночи и забунтовал. Стал стрелять ис пушек по городу, чтоб выбить принца, и два дня спустя сам новой хан к городу с войском приехал и въехал в слободу, которая называется авлабар; и так от того времени и до ныне стоят и стреляютца день и ночь. Из грузинцов поныне от Вахтанга никто не отстал.
И в самое это смятение арзрумской паша прислал посланника уговаривать принца, чтоб поддался под власть их, чего он зделать не хотел и отпустил того посланного. Но помянутой паша сведал такое великое смятение, стал присылать непрестанно и грозить ему своим нападением и пришёл с нескольким войском на границу, Карс, где и ныне стоит. Чего грузинцы испужались и зделали консилиум, на котором положили, что поддатца турку навремя покамест услышат про прибытие Вашего Величества в Шемаху. А ежели де не поддатца нам на время то пропадём совсем, понеже шах на нас сердит, турецкой салтан також и войски ево стоят на границе. У нас же твой брат хан сидит на шее, хочет завладеть нас на силу при котором войско не малое, понеже он сделан спасаларом и тако многие басурманские ханствы к нему приданы. А имянно четыре, 1 Эриван, 2 Казахи, 3 Борчалу, 4 Шамшадило и старая ево владение Кахети.
Которому совету мы с князь Борисом противились сколько могли, разсуждая им то, что оне пуще пропадут, понеже поддадутца такому сильному бесурману, ис которого рук свободитца зело трудно. Также и Ваше Величество тем прогневают, понеже ведают, что для их спасения вы изволили притить чтоб их свободить. Но бог за их же грехи не допустил соединитца с нами тогда. А ныне токмо б два месяца потерпеть тоб услышали про действы Ваши. На что ответствовали, что де как нам возможно противитца таким сильным неприятелям, которые нас могут в такое время разорить покамест услышим про пришествие Вашего Величества того де ради лутче поддатца видом, а сердцем де всегда Вашего Величества подданные.
А когда де Ваше Величество выитить изволишь тогда все наши дела будут лехче. И поддалися с которого договору при сем список посылаю и письмо от Ево Светлости к Вашему Величеству.
Ево же Светлость прислал ко мне список с письма паши арзрумскова, которое он, паша, писал ко мне, я при сей же нижайшей реляции тот список посылаю. К паше против того ничего я ответствовать не смел. Оригинал у себя удержать изволил и хотел прислать после ко мне.
На письмо Вашего Величества писанное сомною к шаху принц никакова ответа не получил и сумневаетца чтоб мог получить, понеже шах на него гневен и власть ево отнял.
Меня по договору с арзрумским пашою сослал принц в горы, понеже принуждали ево чтоб всех русских выслал ис своей земли, а я без указу выехать не смел. Того ради послал сюды чтоб оне не ведали, а им сказал, что выслал. И живу здесь у осского князя Мачабели в деревни до указу Вашего Величества.
Вашего Величества
Нижайший раб.
Подпорутчик Толстой.
Из гор из деревни, Сабацминдо.
Марта 14 день 1723 году.
Архив внешней политики России, ф. Отношения между Россией и Грузией, 1723 г., дело № 3, лист 1-2.
12 июня 1723 г. Письмо И. Толстого к Петру I
Всепресветлейший и Державнейший Император и самодержец, Государь всемилостивейший.
Прежде сего всенижайше доносил я Вашему Императорскому Величеству о злом случае принцове, что по указу шахову велено ево переменить и отдать грузинскую землю хану кахетинскому и что оной с великим войском пришёл под Тифлис и зачалась между ими война, которая балансировала от первого февраля даже до 4-го числа майя, в которой войне принц всегда был щаслив и побивал ево кахетинского четырежды, а напоследок, а имянно как выше означено 4-е число майя помянутой кахетинской, собрав лезгинцов с 1500 человек напал нечаянным образом на принца, избил ево. И когда проиграл принц полевую баталию, которая была за городом на персицкой стороне от города версты с полторы, то уже опасса паки возвратитца в город, понеже войска ево так побежали, что не токмо остановить и догнать было нельзя, что он усмотря, город оставил и принужден был приближитца меретинской земле хотяб свой живот сохранить, а и тут ещё не безопасно, понеже Имерети в турецкой власти и когда салтан похочет может ево оттуды выгнать или иной вред уделить. И приехав в порубежное место помянутой земли, которое называетца Цхилван, и отправил меня до Вашего Императорского Величества с тем, чтоб я донёс ево беду и просилбы Вашего Величества о скором ево избавлении от таких бедствий. А ежели то скоро статца не может и о том просил, чтоб хотя живот ево спасать и взять ево оттуду. И по тому ево повелению я оттуду поехал мая 15 дня и, проехав Терек 60 вёрст морем, встретил господина капитана от гвардии Баскакова, с которым ко мне и указ Ваш Императорской был, которой я прочёл, советовал с ним и возвратились оба в Астрахань, и приехав доносили господам генералу маэору Матюшкину и губернатору Волынскому о падении принцова. И оне предложили, чтоб уделать генеральный консилиум, чтоб ево, принца, долгое время не оставить в такой опасности, а нам между тем велели послать нижайшия наши реляции к Вашему Величеству, а по скончании консилии и меня хотели отправить до Вашего Императорского Величества с тем, что ко избавлению ево положат.
При отъезде моём из грузинской земли майя «5» го дня получил я высокой Вашего Императорского Величества указ писанной из Москвы февраля 20 го дня. И что повелено в том указе обнадёжить наикрепчайшим образом и противу письма ево писанного к В. И. В. ему принцу ответствовать, то я всё учинил по возможности моей, но при сей аудиенции Его Светлость весьма был не в состоянии мне на то пространно ответствовать, понеже то в скором времени по падении ево случилось, а сказал мне что благодарит высокую В. И. В. милость и надеялся всегда на обещание Вашего Величества но токмо де ныне за грехи мои не дождався конца надежды моей Бог меня наказал.
По прибытии принцове в вышеописанное порубежное место Цхилван приезжали к нему многие знатные грузинские господа и разговаривали ево, чтоб он не сумневался в их к себе верности, и також о приключившемся безщастии не весьмаб печалился, обнадёживая его, что когда оне услышат о пришествии войск В. И. В. в Шамахи, тогда обещаем Вашей Светлости собрався все к вам приитить, и что повелишь будем делать, а ныне на что ты сам свидетель, что мы со всякою верностию тебе служили, но безщастие наше опровергло все наши труды. И тако чтобы домы наши разорены не были и жёны и дети наши не были в полон взяты, принуждены мы ехать к хану кахетинскому и просить ево об отпущении вины нашей что мы ему противились, понеже де город Тефлис уже в ево руках, которой и раззорение потерпел немалое, понеже взят якобы штурмом, а отдатца не хотели. Також де и мы ныне ежели умешкаем принесть ему повинную, опасаемся чтоб домам нашим такова же раззорения не зделалось, как и городу.
О турецких ведомостях нижайше доношу, что арзрумской паша в известном месте на границе в Карсах с войском, которое сказывают будто состоит в восьмидесяти тысячах, до моего отъезда из Грузии стоял. А слышно было что на тех днях хотел маршировать к Эреваене а обладав тою и к Шемахе итить хотел, а что ево пашу просили как принц так и кахетинский хан, чтоб он им учинил вспоможение одному на другаго и хотели гварнизон турецкой в тифлисскую крепость пустить, что ныне надеюсь уже учинилось будет конюнкторы В. И. В.-а и салтанские не возброняют интересоваться грузинскою землёю туркам.
О протчих подробностях В. И. В.-у всенижайше донесу сам.
Вашего Императорского Величества
всенижайший раб Иван Толстой
Июня 12 дня
1723 г.
Астрахань
Архив внешней политики России, ф. Отношения между Россией и Грузией, 1723 г., дело № 3, лист 22-23.
Отчёт о состоявшегося в Астрахани совете. По вопросу об отправлении Вахтанга VI в Россию
1723-го года июня в 14 день. Мы, нижеподписавшиеся, будучи в Астрахани по письменному объявлению леиб-гвардии бомбардирской роты господина подпорутчика Толстова июня 10-го дня поданному и по объявлении при том принца грузинскаго Вахтанга письма писанного к Е. И. В.-у и по сообщению переводов с писем оного же грузинского принца к действительному тайному советнику Толстому и астраханскому губернатору господину Волынскому минувшаго майя от 15 числа отправленных, чрез которые он, принц, просит чтоб Е. И. В. в ево приключившемся несчастии соизволил ему, принцу, учинить милостивое вспоможение или для спасения живота к себе взять повелел. И понеже тож объявляет о ево принцове несчастии и помянутой подпорутчик Толстой, что де по указу шаха Тахмаса кахетинской хан собрався с войски учиня сильное наступление, напав нечаянно ево, принца, избил и выбил вон из Грузии, которой принужден уехать на границу Имеретинскую в село Цхилван для спасения своего живота. И по вышеозначенным письмам и ево, Толстова, объявленную ежели ожидать о взятии оного от Е. И. В.-а повелителного высокого указа, то может быть что он, принц, между тем или пойман или убит будет от его неприятелей, того ради мы за благо разсудили ево, принца, оттуды взять понеже по многим посылаемым к нему грамотам и указом от Е. И. В.-а чрез оного господина подпорутчика высокую его величества милостию накрепко обнадёжен, что он, принц, не токмо оставлен, но и от персицкого подданства со всею областию свобожден будет, и естьли по таким крепким обнадёживанием оного ныне в таком ему приключившемся падении его оставить, то ис того может быть впредь и государственному кредиту не без повреждения, ибо другие сие увидя опасны будут склонятца под высокую Е. И. В. протекцию, тако ж ежели ево, принца, в руках наших не будет, то впредь уже не без труда Е. И. В.-у к Грузии иметь претерзию. Ещё ж и по отбытие ево, господина Толстова, оной принц и князь Борису Туркистанову из того же места от 24-го того ж майя писал в той же силе, прося чтоб Е. И. В. соизволил показать над ним высокую милость, и для того со общаго согласия мы определили, чтоб не упуская времени паки отправленного от гвардии господина капитана Баскакова (который ныне со означенным подпорутчиком Толстым принужден сюда возвратитца) отправить с определённую прежнею ево командою, а для лутчей безопасности придать ему ис терского гварнизона баталион. Так же писать от сюды к кабардинским владельцам, чтоб они уведомляли ево о неприятеле и естьли в потребном случае будет он их к себе с войски призывать то б к нему ехали, токмо того им не объявлять, чего для призываютца. А когда прибудут и как сам пойдёт для принятия принца, объявить им, что получил письма о выезде его, и чтоб они в том показали к Е. И. В.-у свою службу и встретили б оного при нём. Буде же никакой опасности от неприятелей не будет, то об объявленным о принце кабардинцам и о взятье их с собою предаётца на его, господина капитана Баскакова разсуждение. А с тем известием, что он с такою командою отправляетца для его принятия, послать отсюды наперёд к нему, принцу Вахтангу, князь Зурапа, а ему, господину капитану Баскакову, с командою пришед в казацкие гребенские городки и выбрав удобное место остановитца, а между тем разглашать о себе, что он прислан в те места будто для определения на предбудущую зиму винтер квартир и приуготовления сему, так и для охранения тех мест от неприятелей. И оттуду иметь ему с ним, принцом, пересылки, чего ради как для переводу писем, так и для протчего придать ему князь Бориса Туркистанова, которой с подпорутчиком господином Толстым оттуда от него, принца, отправлен был. А когда он, господин капитан, получит от него известие, что он, принц, приблизился к горам, и по тем ведомостям иттить с командою к горам и ево принять.
Артемей Волынской.
Князь Иван Борятинской.
Князь Юрья Трубецкой.
Михайла Матюшкин.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 60, лист 682-682.
18 июня 1723 г. Письмо А. Баскакова к Петру I
Всепресветлейший, Державнейший Император и Самодержец, Государь всемилостивейший.
Всеподданнейше Вашему Императорскому Величестау доношу, как прежде всеподданнейше доносил, удержан я был в Астрахани, а ныне, государь, господа генерал-маэор Матюшкин и губернатор Волынской с протчими предложили с консилии для принятия и безопасности от гор до российских границ препровождения грузинского принца, послать меня с прежнею командою, с которой было мне повелено итить в Грузию, да к тому ж для опасности от неприятеля придать мне из терского гварнизона баталион. По которому предложению господин генерал-маэор Матюшкин дал мне указ, чтоб а приняв команду шёл до казачьих гребенских городков и прибыв в оные городки и выбрав удобное место остановился и ожидал от него, принца, известия. И когда получу о прибытии принцове в горы ведение, то велено мне с командою приближитца к горам и приняв ево, принца, итить в Гребенские казачьи городки, чего для ныне из Астрахани послан в Грузию к принцу Вахтангу князь Зурап Хархаулизе, с которым господин генерал-маэор Матюшкин и господин губернатор Волынской о посылке моей к нему, принцу, иманно писали. Притом же и я о себе ему, принцу, доносил. И тако, государь, по вышеозначенному генеральному предложению, и по данному мне указу, получа об отправлении команды моей указы, неотменно поеду из Астрахани 20-го числа июня и по прибытии в крепость Святаго Креста приняв команду немедленно пойду в показанное место.
Вашего Императорского Величества нижайший раб
Алексей Баскаков
Июня 18-го дня 1723-го.
Астрахань.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 251.
11 июля 1723 г. Письмо А. Баскакова к Петру I
Всепресветлейший, Державнейший Император и Самодержеть Всероссийский, Государь всемилостивейший.
Всепокорнейше В. И. В.-у доношу, прибыл я до крепости Святого Креста сего июля 2-го дня и по высокому вашему указу господин генерал-маэор Кропотов командировал со мной конных и пеших драгун, с принадлежащими обор и ундер офицеры, две тысячи человек, придав ко оным одного подполковника и дву маэоров, с которой командою сего ж июля 9 го дня от крепости Святого Креста до Гребенского казачья городка Щедрина мимо андреевой деревни и Аксаю Салтана Мамутова владения я пошёл. А оной, государь, дорогой того же дня пошёл, что подле моря за великими водами и частыми переправы пройтись с войском невозможно. И когда прибуду во означенный городок Щедрин, то буду тамо от грузинского принца о выезде его ожидать подлинного известия, понеже ныне от принца, також де и от посланного князь Зурапа ведения никакого не имею, чего для и чрез нарочно посланного терского жителя послал до принца письма, требуя от него скорого известия, и когда получу, то немедленно В. И. В.-у доносить буду.
В. И. В.-а нижайший раб
Алексей Баскаков
Июля 11-го дня 1723 г.
От реки Сулака.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 253.
31 июля 1723 г. Письмо А. Баскакова к Петру I
Всепресветлейший, Державнейший Император и Самодержец Всероссийский, государь всемилостивейший.
Всеподданнейше В. И. В.-у доношу, сего июля 28-го дня князь Зурап из Грузии от принца Вахтанга прибыл и письмо привёз, которое и для подлинного известия о намерении принцове, велел перевесть и то письмо и перевод, також де, государь, что он, князь Зурап словесно мне сказал, взяв за ево рукой на письме при сем до В. И. В.-а посылаю, из чего изволите усмотреть, что ныне выехать ему, принцу, невозможно, но и посланных от В. И. В.-а к себе брать нельзя, о чём пространно доносит сам князь Зурап, которого с сим посылаю, и тако сие усмотря, что уже более ожидать мне ныне нечего, к тому ж опасаюсь держать полки без действия, пойду конечно с первых чисел августа до крепости Святого Креста и отдав полки господину генерал-маэору Кропотову, поеду и з князь Борисом Туркистановым до В. И. В.-а в Санкт-Петербург.
В. И. В.-а нижайший раб
Алексей Баскаков
Июля 31-го дня 1723-го.
от Щедрина.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 255.
Перевод письма Вахтанга VI к Петру I
Раб и слуга высокого императора, царь Вахтанг, доношу великому дому июля в 11 день, как солнешное сияние повеление В. И. В.-а чрез князь Зурапа получили, и объявил что от вас, которые пожалованы были войска. А что наше дело переменилось и про войско наше, о том чаю доносил вам Иван Толстой. После их наши князья к кахетинскому хану пристали и потом брата своево и персицкое войско и лезгинцов прислал на нас, чем из Грузии путь к вам пересекли, а на другой стороне арзрумской паша пришёл, так же и оной чрез Меретию путь одержал и в подданстве быть у себя приказали, и видя себя маломочными, поддались. А токмо наши головы для вас положили, ежели ваше войско в той стране явитца, то наши головы, так же и наше владение для вас пред вами все помрём, а ежели не будет вспоможения сюды, то и ныне свободного часу не имеем, и когда будем от них свободной час иметь, чтоб повелено было впредь нас принять и проводить до казаков и жить при вас, чтоб всем домом не обосурманитца. А впротчем донесёт наше дело сестра моя царевна Дария.
С подлинного грузинского письма переводил князь Борис Туркистанов.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 702.
15 июля 1723 г. Перевод письма Вахтанга VI к Дареджан (Дарии; дочери покойного царя Арчила II, дяди Вахтанга VI /копия/)
Дария.
Сестра моя, Государыня царевна, о вашем добром здравии изволили нас уведомить. Благословен бог, что при такой нашей....... о вашем здравии услышали.
О моём состоянии изволила спрашивать, что уже об мне спрашивать. Бог бы так твоего неприятеля окончал, как домом, церковью, законом, градом, кладбищею, страною и имением я разорился.
Тобою клянуся, что опричь братей и детей и снох ваших, одного моего комнатного сервизу больши неже на триста тысяч рублёв пропало. А иное уведомились чаю вы чрез Ивана Андреевича и Баадура, что оне видели, о том вы известны. А Матфей при мне в городе был, а как их я отправил, после того и хужее мне приключилось, прибыл я в Цхилван и укрепился. Абашизе Церетлеби Рачис Эристава людей сыскал и верхо украйные карталинцы ко мне присовокупились. Горис город я укрепил, а сноху вашу и других, которые с нею были в Меретию отослал. Бакара и Вахушти в Сацицианское местечко послал и там укрепил.
Между теми кахетинской владелец своему брату Теймуразу лезгинцев, кизилбашов и кахетинцов вручил.
А Арагвис Эристави, Амилахвари, Кснис Эристави в местечко Чала послал, дабы к вам горские пути заставить у нас и домогались, чтоб нас перебить.
А между тем Арзрумской паша с войски с Триалетской стороны пришёл и единаго знатнаго с пятию ста человек прислал ко мне в посланники, а одного человека послал в Меретию, чтобы мне в Россию путь не дать. А коли де он к воле нашей не склонится, то которые де домашые ево у вас есть под охранением, дабы мне их не отдать.
А мне сие сказали, ежели де приклонисся к нам, то будет добро, а ежели де не так, то к мамметкули-хану пристанем де и всех вас побъём. Горис город отдайте, а ты к нам приди и к городу Тефлизу препутствуй нам, то де Карталинскую землю и другие тебе дадим. А у меня всякая моя надежда пресеклась. А мой к ним приезд не присотовали. И так горис город я им отдал и Есея, брата моего, да Бакара к ним послал. Как оне к ним дошли, то пред собою пред путниками их вели и городу пошли.
Как сие кахетинской владелец увидел сам в Соганлухши встретил и город Тефлиз отдал. А как в город вступили и принели, потом кахетского владельца взяв отдали в город под арест. А в городе сколько было кизилбашских, всех разорили и арестовали и в Арзрум послали.
Потом меня стали звать к себе. А коли я уже о пришествии его императорского величества в надежде стался, то им некоторые отговорки сказал, и к ним я не поехал. Потом Карталию з Барчоли и Казахис (ханские места) Бакару отдали, а только которые оставшие у женска и мужска полу скарб у всех посулы взяли.
После кахетской владелец у них из под аресту ущёл в Кахет, только в Кахете христиан за Арагви мало обретается, я чаю, что и всех никово нет.
Третиева дня на ево жену и детей напали, пожитки все взяли, только домашние ево спаслись. Турки после того Кахетскую и Шамшадильскую землю Иесею, брату моему, дали.
До ныняшнего числа Е. И. В. пришествия мы ожидали, и в той надежде были, и ежели б явился где, то здешное дело свободно бы было.
А ныне сию ведомость я получил, что так твоему неприятелю окончается конец и надежда, как нам и всем здешним стран христианом хребет отнелся и всякими пути изнемогли, от армян даже до грузинцов и трудно есть, ежели ниоткуды не призрит, все воедин год здесь христианское имя не помянется, воля божия да будет. И ежели бы так было, то не надобно бы нами ускорять наша здешняя ведомость сия есть.
Ныне сие вам доношу: от Е. И. В.-а пожаловано было к нам войско, о том как зделалось, чаю вы известны, что Баадура послал к Е. И. В.-у о приезде моём просить и господа генералы склонились. В гребенских казаках войско для приезду нашего прислали, а ко мне Зураба прислали, чтоб мне ехать. Правда в то время просил, только ныне Бакар и Есей у турков в руках, жена и дети наши в Меретии обретаются. А я здесь ва Чабети (точнее: в Ачабети – И. Х.) обитаю, пути заставлены и дело наше так случилось. И ныне наш проезд был нужден и нельзя было.
Наше прошение до Е. И. В.-а сие есть, ежели здешним странам вспоможет, что то в сем веце во славу, а в будущем во спасение будет, или такое бы милосердие к нам показал, в гребенских казаках несколько войско определил, чтоб в которое время мы от сих турков избавимся и к вам прибыть возможем, то тем войскам уведомим, чтоб они помогствовали и принели б нас и иногда от рода в род, от жен до мужеска полу, от бусурманства свободимся. Только сего не чаяли, чтоб сколько христианства, так бы Е. И. В. оставил.
Изволила ты ко мне писать, чтоб мне на Е. И. В. упование моё положить и верну к нему быть. И так положил я всю свою жизнь, как выше сего писал, ради их и окончался.
И ежели сюда изволит прибыть, сколько возмогу пред ним даже до лишения живота моего услужу.
Другие хотяб и государство мне дали, а он бы и многих меня лишил, однакож от него приятнее мне, а отсюда в Москве что могу услужить.
А ежели сюда не изволят прибыть, домогайся царевна, чтоб о нашем выезде дело как вам доносили, так и постарайся, государыня.
Сего Зураба здесь я не мог объявить и не виделся с ним. Ежели бы увидели оне, то бы моих, которые у них в руках были, от них все бы пропали.
Я к Е. И. В.-у так писал мою ведомость в тонкость к сестре своей писал, вашему величеству она донесёт.
Июля 15 день 1723.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 704-706.
Доклад князя Зураба Херхеулидзе
Я, князь Зурап, какой был мне от принца Вахтанга чрез сына его Вахушта словесной приказ, чтоб я донёс Е. И. В.-у сие объявляю.
Пришёл де к ним Урзрумской паша, с которым войска со ста тысяч и послал к ним посланника, ежели он, принц, не поддастца салтану турецкому, то он ево раззорит, а жён их из Мерети выпустить не велит, и Грузию отдаст кахетинскому хану, чего для и поддатца ему принужден. И как поддался, то послал кнему, паше, сына своего Бакара и брата своего с тем, предъявляя ему о себе, что он, принц, человек старой и владеть не может, чтоб Грузию отдали сыну ево, а ево б оставили жить в покое, что по предложению ево Урзрумской паша ныне и учинил. Грузию и ещё два ханства, а именно Лории, Барчали брату (это рассказывает Вахуштий – Г. П.) ево Бакару во владение отдал. А дяде ево (т. е. дяде Бакара, брату Вахтанга – Г. П.) отдал два ханства ж, а именно Шемшедилу и Казахи. А кахетинского хана ещё по взятии Тефлиса ото владения отрешил и держан он был за караулом недели с три, однако из-за караула ушёл к себе в Кахеты, чего для посылал к нему Урзрумской паша пятьсот человек, чтоб он к нему пришёл и в Кахетах велел осмотреть где крепости зделать, что де видя кахетинской хан собрався с кахеты и лезгинцы, которыя близ ево живут и из оных присланнх триста человек и одного пашу убили, а другова пашу поимав обрил полбороды и уса и приказали сказать, что ежели он, урзюмской паша из Тефлиса не выдет, то они лезгинцы войну с ним иметь будут, а достальные посланные ушли. А ныне де урзюмской паша хочет с войски в Шемаху и брату ево Бакару приказал, чтоб он всё грузинское войско собрал и шёл с ним, пашею, что де брат ево Бакар, и дядя ево принуждены учинить и сним конечно пойдут. И того де ради нынешным летом отцу ево выехать невозможно, понеже брат ево Бакар в руках турецких, так же и жена отца ево и их жёны в Меретии в руках турецких же, которых из Мерет урзрюмской паша пускать не велел и домогается того, чтоб ныне отец мой со всем домом своим приехал в Тефлис. И тако ежели бы один отец ево приехал, то б весьма турки жену ево и сына и их жён всех побили, или б к себе отвезли, и за таким случаем одному ему выехать нельзя. И хотя де отец ево от принуждения туркам и поддался, однако ж всегда желает быть в верных услугах Е. И. В.-а в чём и ныне состоит, но токмо без вспоможения и ничего учинить не может. А ежели Е. И. В. соизволит милость к ним показать и прикажет нынешнею осенью или предбудущей весной прислать чрез Шемаху войски свои в оборону их, тогда они подлинно уведают, что дойти Шемаху минуют и к ним зближатца будут, то собрався з грузинцы всех турков конечно ночьми побьют, и учиня сие все совокупимся с войски Е. И. В., ежели не соизволит нас милостиво от такой злой неволи оборонить, то б приказал дать указ, которыя войски стоят в плизости нас, когда получит отец мой от турков свободное время и будет о том доносить, чтоб тогда приказал отца моего и с нами не умедля под горами кому принять и проводить в Россию. А ныне де турки и содержат крепко и дали указы пограничным приставам, чтоб отца с ними чрез горы не пропускали. К тому же есть им такой приказ, чтоб посланных из России ловить и приводить к себе, чего де для отец мой и тебя, князь Зурапа, к себе не взял, а прислал с оным нарочно к тебе меня, чтоб не дать о том им знать, ибо ежели б взял, то б онаго утоить от турок невозможно было, а когда б сведали, то б конечно брата моего Бакара и дядю, которыя живут при них в Тефлисе, убили.
Большее нам принуждение, того ради ибо сведали турки бытность у нас господина Толстова и что отец мой Е. И. В.-у поддался, то хотя нас удержать у себя делают великое раззорение, ежели б того не было, то б такова раззорения не терпели, чтоб Е. И. В. за имя своё с ними, бедными сотворил милостиво, не допустил бы нас вечно погибнуть.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 643-644.
Текст подготовил к публикации
Ираклий Хартишвили
«Персидский поход Петра I имел большое значение для освободительного движения народов Закавказья против иранского и турецкого гнёта. Русское правительство интересовалось Закавказьем и стремилось установить над ним свою власть главным образом извоенно-стратегических и экономических, прежде всего торговых, соображений. Но армяне, грузины и другие народы Закавказья видели в могущественной, пользовавшейся большим международным авторитетом России силу, с помощью которой они только и могли бы освободиться от ига султанской Турции и шахского Ирана и получить возможность обеспечить своё существование и развитие экономической и культурной жизни. Поэтому после Персидского похода Петра I освободительная борьба народов Закавказья усилилась».
Но разве так радужно было в действительности положение дел в Закавказье, разве такую большую помощь и поддержку получили подвластные Персии грузины и армяне от этого похода, разве так уж усилилась их освободительная борьба с султанской Турцией и Шахским Ираном после Персидского похода Петра Великиго? И, наконец, разве уж такой большой международный авторитет имела Россия в петровское время и позднее, что её неприятели и ведущие европейские державы уступали её воле и видам хотя бы в Закавказье? Конечно, было и не без этого, однако дела обстояли гораздо сложнее как для самой России, так и для грузинских и армянских народов.
Ниже так-же в виде выдержки хочу привести Резюме на русском языке из книги проф. Георгия Пайчадзе «К истории русско-грузинских отношений (I четверть XVIII в.)» (Тбилиси, 1960).
РЕЗЮМЕ
В истории русско-грузинских отношений определённое место занимает период 20-ых годов XVIII века, когда Грузия сделала решительную попытку в в союзе с Россией освободиться от власти иноземных захватчиков и вступить под покровительство России, обеспечив тем самым успех своего дальнейшего социально-экономического и культурного развития. В 1722 г., во время похода русских войск на побережье Каспийского моря, была сделана попытка оказать взаимную военную помощь в борьбе с общими врагами. В этой борьбе совместно с грузинами выступил и армянский народ. Однако в силу сложившейся неблагоприятной обстановки, общие планы России, Грузии и Армении не осуществились.
Известно, что в дворянской и буржуазной историографии поход русских войск на побережье Каспийског моря в 1722-1723 гг. получил освещение лишь в отдельных статьях, опубликованных в журналах и газетах, а так-же в трудах, посвящённых более широким темам, и в общих курсах по истории России.
Буржуазные историки пытались так-же рассмотреть и вопрос русско-грузинских отношений в первой четверти XVIII века. Однако дворянская и буржуазная историография, стоявшая на неправильных методологических позициях, не могла дать научного объяснения ни причин и целей похода русских войск на побережье Каспийского моря, как истории русско-грузинских отношений. Дворянские и буржуазные историки, будучи далёкими от понимания действительного хода исторических событий, или идеализировали внешнюю политику царизма, в частности Петра I, объясняя её заботой о благе всех своих подданных и желанием оказать помощь христианским народам, или, отрицая какое-либо прогрессивное значение присоединения Грузии к России, осуждали стремление передовых государственных деятелей Грузии к союзу с Россией.
Не понимая сути исторического процесса, буржуазная историография не могла преподнести ничего иного, кроме националистических извращений.
Единственно положительное, что смогли сделать дворянские и буржуазные историки – сбор и опубликование ими документального материала, но и то в недостаточной мере.
С принципиально новых, подлинно научных позиций к изучению истории подошла советская историческая наука, которая руководствуется великим учением ......... (понятно каким – И. Х.)
Советскими учёными изучен освещён ряд важнейших проблем истории, в том числе и вопросы истории внешней политики России в первой четверти XVIII века, история политики России на востоке и т. д.
Специальному изучению экономических и военно-политических предпосилок и целей похода русских войск в Прикаспье в 1722-1723 гг. посвящена книга В. П. Лысцова «Персидский поход Петра I», изданная в 1951 г.
Данная монография, являясь первой и безусловно удачной попыткой всестороннего научного освещения одного из центральных вопросов истории похода на побережье Каспийского моря, заслуживает высокой оценки. Книга В. П. Лысцова даёт правильное представление о предпосылках и целях похода. Однако, наряду с большими положительными качествами, оно не лишено и недостатков. Так, например, в первой главе первого раздела, говоря о потребностях русской промышленности в сырье, господствующего класса в предметах роскоши и государственной казны в денежных средствах, В. П. Лысцов задаётся целью показать, в какой степени они могли быть удовлетворены путём присоединения Прикаспия. Но судя по изложению всей главы в целом, создаётся впечатление, что, по мнению В. П. Лысцова, русское правительство предполагало разрешить чуть ли не все экономические затруднения России путём присоединения прикаспийских провинций. Этот недостаток книги справедливо отмечен в рецензии Л. А. Никифорова, помещенной в № 4 журнала «Вопросы истории» за 1952 г. Им же указан и другой существенный недостаток книги, а имменно то, что В. П. Лысцов ограничился рассмотрением русско-иранских отношений в связи с походом и не остановился на позиции Турции, а так же не вскрыл враждебной деятельности дипломатии западноевропейских стран. Но, подвергая книгу В. П. Лысцова справедливой критике, автор рецензии сам допустил некоторые ошибки. Так, например, Л. А. Никифоров не соглашается с мыслью В. П. Лысцова о том, что ещё до 1722 г. русское правительство планировало поход в прикаспийские провинции, тогда как автор книги безусловно прав, но, к сожалению не привёл фактов в доказательство данного положения.
Советскими историками освещены также и вопросы истории русско-грузинских отношений. Однако в исторической литературе пока ещё нет монографии, посвящённой вопросу русско-грузинского военно-политического союза в 20-ых годах XVIII века.
Настоящая монография и ставит себе целью изучение истории русско-грузинского союза 20-ых годов XVIII века и уяснение причин, воспрепятствовавших осуществлению общих планов союзников.
В трудах теоретиков Марксизма-Ленинизма даны определения сущности войны, политики, а также конкретная характеристика внутреннй и внешней политики Петра I, указывающая на то, что поход русских войск на побережье Каспийского моря в 1722-1723 гг., несмотря на то, что он был выражением завоевательной политики царизма, определяемой интересами господствующих классов – класса помещиков и нарождающегося купеческого класса – носил освободительный характер, ибо благодаря присоединению закавказья к России местные народы могли избавиться от поглощения их турецко-иранскими захватчиками. Грузия, Армения и Азербайджан только благодаря присоединению к России могли обеспечить успех своего дальнейшего прогрессивного развития, развития своих производственных сил. Поход русских войск в Закавказье непосредственно отвечал коренным интересам местных народов.
Поход русских войск на побережье Каспийского моря в 1722-1723 гг. был обусловнен экономическими и военно-политическами интересами России.
Путём присоединения прикаспийских провинций Россия могла обеспечить свою мануфактурную промышленность сырьём, в первую очередь, шёлком-сырцом, а так же удовлетворить возросший спрос господствующего класса на предметы роскоши и приобрести новые источники государственного дохода.
Присоединение Прикаспия являлось также необходимым условием обеспечения торговых интересов России на Востоке, которые выражались в стремлении России к развитию торговых отношений с Ираном, Закавказьем, Средней Азией, Индией и в желании стать посредницей в торговле между Востоком и Европой.
Наряду с этим, ввиду обстановки, сложившейся на Среднем Востоке к 20-ым годам XVIII в., присоединение Россией Прикаспия было неотложней задачей, так как султанская Турция решила воспользоваться экономическим и политическим упадком Ирана для захвата новых территорий, и в первую очередь Восточного Закавказья имея в лице дагестанского феодала Сурхай-хана и одного из главарей сунитского духовенства – Дауд-бега своих агентов.
Утверждение Турции в Прикаспие в корне противоречило интересам России, так как:
1. овладев прикаспийскими провинциями, Турция препятствовала бы здесь русской торговле;
2. утверждение Турции в Прикаспие ослабило бы позиции России на Кавказе;
3. утверждение Турции в Прикаспие создало бы реалную угрозу слабо защищённым юго-восточным границам России.
Поэтому недопущение захвата Турцией прикаспийских повинций являлось делом обеспечения государственных интересов России и могло быть достигнуто только вступлением русских войск в Прикаспье.
Одновременно с этим ряд обстоятельств благоприятствовали началу похода русских войск в 1722 году:
во- первых, в силу обстановки, сложившейся в Иране, Россия могла присоеденить прикаспийские провинции не нарушая мира с Ираном;
во-вторых, в лице Грузии и Армении Россия имела надёжных союзников;
в-третьих, Россия имела убедительный повод для начала похода – убийство и ограбление русских купцов в Шемахе 7 августа 1721 года;
в-четвёртых, Северная война уже была победоносно завершена, и это развязывало Петру I-му руки для начала похода в Прикаспие.
Ставя себе целью присоединение прикаспийских провинций, Пётр I в то же время стремился не допустить захвата Турцией как всего Восточного Закавказья, так и Ирана. Учитывая значение Грузии и Армении в борьбе за осуществление намеченных задач, Пётр I выражал готовность освободить Грузию и Армению от власти Ирана и принять их под свой протекторат.
В исторической литературе этот поход принято называть «Персидским походом». Так называл его сам Пётр I, ибо в то время территорию Дагестана и северного Азербайджана, которая была под властью Ирана, в России принято было называть «Персией». По нашему мнению, этот поход следует называть «Походом русских войск на побережье Каспийского моря в 1722-1723 гг.», так как данная формулировка точнее выражает его действительную цель.
В этот период Грузия представляла собой феодольно-крепостническую страну, раздробленную на отдельные царства и владетельные княжества (мтаварства). Политическая карта Грузии выглядела следующим образом: в восточной Грузии было два царства – Картли и Кахетии, в западной Грузии – царство Имеретинское и владетельные княжества: Гурия, Мегрелия и Абхазия.
акая политическая раздробленность страны была обусловлена социально-экономическим положением Грузии.
С XVI века Грузия, Армения и Азербайджан становятся объектами и ареной ожесточённой борьбы двух агрессоров – Ирана и Турции, стремившихся захватить Закавказье и покорить его народы.
К XVIII веку западная Грузия (Имеретинское царство, княжества: Гурийское, Мегрельское, Абхазское), южно-грузинские области и западная Армения оказались под властью Турции; восточная Грузия (Картлийское и Кахетинское царства), восточная Армения, Азербайджан и Дагестан – под властью Ирана.
Господство отсталых, варварских государств – Ирана и Турции – тормозило социально-экономическое развитие страны. Для обеспечения своего нормального развития Грузии необходимо было избавиться от гнёта иранских и турецких захватчиков и ликвидировать свою феодальную раздробленность.
Грузия неустанно стремилась к этой цели, но своими силами не могла её достичь. Грузии необходим был сильный союзник, заинтересованный и способный вести реальную борьбу с её врагами.
Таким союзником могла быть только Россия. Передовые государственные и политические деятели Грузии хорошо это понимали и по этому, начиная с конца XVI века, неуклонно стремились к союзу с Россией, к вступлению Грузии под её протекторат.
В первой четверти XVIII века Картли, значительно опередив остальные царства и мтаварства Грузии в экономическом отношении, представляла собой наиболее внушительную силу во всём Закавказье.
Картлийский царь Вахтанг VI за время пребывания в Иране окончательно убедился в упадке этого государства и, учитывая интересы России в Закавказье, правилно уяснил создавшуюся обстановку, благоприятствующую освобождению Грузии от власти Ирана. Именно поэтому он с удвоенной энергией приступил к подготовке совместных действий с русскими войсками.
Когда именно зародилась у Петра мысль о походе на западное побережье Каспийского моря, точно сказать трудно.
Известно, что ещё в конце XVII века он проявил интерес к делам Грузии, приняв под своё покровительство имеретинского царя Арчила. Последний, приследуемый турецкими и иранскими захватчиками, поселился в России со всем своим семейством и с довольно многочисленной свитой, в результате чего в Москве образовалась грузинская колония, сыгравшая в дальнейшем значительную роль в истории русско-грузинских отношегий.
В 1701 г. в Москву приехал деятель армянского освободительного движения Исраэл Ори, который познакомился с Арчилом и передал Петру обращение участников тайного совещания армян в Ангехакоте с просьбой об оказании им помощи в борьбе с Ираном. Русское правительство, оценив инициативу Ори, вступило в переговоры с армянским духовенством и обещало оказать помощь войском по окончании войны со Швецией.
Во всяком случае к 1710 г. у Петра уже окончательно созрела мысль о походе на побережье Каспия, о чём свидетельствует донесение Датского резидента в России Георга Грунда своему правительству. А. П. Волынский в своём «Оправдании о Персидском деле» так-же указывает, что ещё до его посольства в в Иран Петром было решено присоеденить побережье Каспия.
В 1715 г., назначив А. П. Волынского посланником в Иран, Пётр непосредственно приступил к подготовке осуществления своего намерения.
А. П. Волынский, не смотря на крайне неблагоприятную обстановку, заключил выгодный для России торговый договор с Ираном, а так-же тщательно изучил внутреннее и внешнее положение Ирана, географические условия прикаспийских провинций и вступил в переговоры с картлийским царём.
Несмотря на то, что Вахтанг VI, находившийся в то время в Иране, и Волынский, в виду враждебной обстановки, не могли лично встретиться друг с другом, они всёже установили связь между собой. Так, например, в Исфагане Волынский несколько раз встречался с грузинским Парсадан-бегом, приближённым лицом Вахтанга VI. Парсадан сопровождал русского посланника и на его обратном пути из Исфагана до Решта, а затем они вновь встречались в Шемахе. Главной темой их бесед были вопросы: о состоянии иранского войска, о возможности похода русских войск в Закавказье, о готовности Вахтанга VI выступить на стороне Петра I и т. д.
В 1719 г. А. П. Волынский как компетентное лицо в иранских делах был назначен астраханским губернатором для ведения подготовительной работы к походу на побережье Каспия.
Согласно указаниям Петра I, Волынский вступил в переписку с Вахтангом VI, который с 1719 г. уже находился в Грузии.
В 1720 г., на основе общих интересов России и Грузии, между Петром I и Вахтангом VI было заключено соглашение о совместных военных действиях.
Вахтанг VI учитывал и стремления армянского народа к освобождению от иранского ига. Он ясно сознавал, что разрозненные, обособленные выступления армян и грузин были заранее обречены на неудачу. Поэтому, приступив к переговорам с армянскими меликами и духовенством, Вахтанг энергично прирялся за организацию армянского войска.
Нападение лезгинских феодалов на Шемаху 7 августа 1721 г. и совершённые ими там убийства и ограбления русских купцов явились для Петра I веским поводом для начала военных действий.
В октябре 1721 г. Пётр приступил к проведению мероприятий по отправке войск в район Астрахани.
Имея союзниками Грузию и Армению, Пётр I удачно выбрал момент для начала похода и в июле 1722 г., предварительно сконцентрировав свои войска в Астрахани, начал военные действия.
3 августа 1722 г. Пётр I письменно известил Вахтанга VI о прибытии русских войск в Аграханский залив и движении к Таркам. Примерно тогда же эрзерумский паша именем турецкого султана сообщил Вахтангу VI о намерении Турции выступить против Ирана и предложил ему присоединиться к туркам, за что султан обещал картлийскому царю всю Грузию. Но Вахтанг VI категорический отверг эти предложения и известил обо всём петра I.
Согласно общему плану, русская армия должна была вступить в Прикаспие и между Дербентом и Баку соединиться с грузинскими и армянскими войсками, предводительствуемыми Вахтангом VI, для ведения совместной борьбы за освобождение Восточного Заквказья от власти иноземных захватчиков. Однако достичь цели не удалось.
В результате военной кампании 1722 г. Россия смогла занять лишь дагестанское побережье Каспийского моря. Дойдя до Дербента, Пётр I оказался вынужденным возвратиться в Астрахань, так как продолжение похода было опасно в виду недостачи в русской армии провианта и понесённых ею людских потерь, а так-же из за большой убыли лошадей. Продолжение похода было рисковано тем более, что к этому времени обострились отношения с Турцией и следовательно (нужно было) ожидать военного столкновения с ней.
Правда во время похода в Дербент не было каких либо крупных сражений с неприятелем, однако поход оказался нелёгким. Трудности его определялись, главным образом, географическими условиями Дагесеана. В русской армии, несмотря на все меры, принятые Петром по медицинскому обеспечению похода, насчитывалось большое количество больных.
Возвратившись в Астрахань, Пётр I решил тщательно подготовиться к дальнейшей борьбе и весной 1723 г. возобновить поход в Прикаспие.
В результате кампании 1722 г. Пётр I пришёл к заключению, что для более успешного действия ему необходимо иметь на Каспийском море гораздо большее количество кораблей, организовать склады для продовольствия и действовать не большой армией, а отдельными отрядами одновременно в нескольким местах, что должно было способствовать быстрому занятию прикаспийских провинций, так как эти отряды были более подвижны и гораздо легче было наладить их снабжение.
Возвращение русских войск в Астрахань радовало врагов России и удручало её союзников, в частности, Грузию.
Выступление грузинского войска обратило в бегство наступавших дагестанских феодалов. Вместе с этим, объединённые грузинские и армянские войска вступили в борьбу с силами преданных Сефевидам феодалов. В Гяндже Вахтанг VI стал дожидаться прихода русских войск в Ширван и дальнейших указаний Петра I о соединении войск.
Отсутствие известий от Петра сильно беспокойло Вахтанга VI. Об этом он несколько раз писал лично Петру, как и Туркистанишвили, который был послан им в лагерь русских войск.
Но между Гянджой и русским лагерем трудно было наладить прямую связь, так как, во-первых, расстояние было довольно большое и, во-вторых, что и явилось основной помехой, путь пролегал на территории враждеиных местных владетелей. Поэтому приходилось выбирать обходные пути, что требовало много времени. Так, например, тот же Туркистанишвили, которого Вахтанг VI послал к Петру из Тбилиси ещё в первой половине августа 1722 г., лишь к концу месяца прибыл в Аграханский ретраншамент и только 19 сентября встретился с Петром I, который к этому времени уже возвращался из Дербента.
28 сентября 1722 года из Аграханского ретраншамента Пётр I послал в Грузию гвардии подпоручика Ивана Толстого, которому поручалось известить Вахтанга VI о прекращении кампании 1722 г. и договориться о действиях на будущий год.
27 октября 1722 г. Толстой приехал в Тбилиси и был встречен сыном Вахтанга Вахуштием, так как картлийский царь всё ещё находился в Гяндже. Вахушти немедленно послал отцу известие о прибытии Толстого в Грузию и о необходимости возвращения в Тбилиси Вахтанга VI.
«Здешний правитель сын ево (Вахушти), – писал Толстой Петру I, – зело ужасся когда услышал от меня в разговорах о возвращении Вашего Величества в Астрахань». Вахушти, отмечал далее Толстой, стал «представлять все опасности грузинской провинции». Во-первых, он опасался, чтобы турки не вступили в Грузию до прибытия русских войск, «понеже, – как указывает Толстой, – область ево (паши) отсюду блиска и Ваше Величество предворить приходом своим невозможешь». И, во-вторых, чтобы весть о возвращении Петра I «не сведали все грузинцы и не пришлиб в отчаяние».
22 ноября Вахтанг VI возвратился в Тбилиси и 24 дал аудиенцию Толстому. Приняв от него грамоты и письма и ознакомившись с их содержанием, Вахтанг VI согласился с предложениями Петра I.
Получив письмо И. Толстого от 30 декабря 1722 г. о положении дел в Грузии, в котором сообщалось, что эрзерумский паша концентрирует свои войска в Карсе и намеревается весной итти в Картли, а также получив известия лично от Вахтанга чрез его посла князя Зураба Херхеулидзе, Пётр I 29 апреля 1723 г издал указ о посылке в Грузию двухтысячного отряда под командованием Баскакова. Последний, выехав из Петербурга в апреле, только в середине мая смог прибыть в Астрахань. Отправившись от сюда в Грузию, он по дороге встретил уже возвращающегося в Россию И. Толстого. Баскакову ничего не оставалось, как следовать его примеру, что он и сделал.
Дело в том, что положение Картли к концу 1722 г. крайне осложнилось. Иранский шах был разгневан неповиновением Вахтанга и жаждал выместить на нём свою злобу. Турция собирала свои войска на границе с Грузией и готовилась начать вторжение. Тягость создавшегося положения усугублялась межфеодальными склоками и обострением отношений между царями Картли и Кахети.
Кахетинский царь Константин, зная, что шах враждебно настроен по отношению к Вахтангу VI, попросил шаха передать ему картлийский престол, обещая за это разбить Вахтанга. В январе 1723 г. шах утвердил катлийским царём Константина, который вскоре подступил к Тбилиси со своим войском, усиленным наёмными лезгинскими отрядами. Весной 1723 г. в результате измены в лагере Вахтанга, Тбилиси был взят Константином.
Этим положением на замедлила воспользоваться Турция. Турецкие войска вторглись в Картли и в июне 1723 г подступили к Тбилиси.
Захватив страну, турки начали вводить здесь свои порядки. Вахтангу нельзя было оставаться в Грузии, и в июле 1724 г. он выехал в Россию.
В результате военной кампании 1723 г. российскими войсками было занято всё западное побережье Каспийского моря, а 12 сентября 1723 г. в Петербурге был заключён русско-иранский договор, утверждавший присоединение Прикаспия к России.
Готовясь к походу, Пётр I бузусловно учитывал, что действия русской армии в Закавказье обострят отношения России с Турцией. Поэтому он считал необходимым предварительно заручиться гарантией сохранения Турцией мирных отношений. «Вечный мир», заключённый в Константинополе русским послом Д. Дашковым в 1720 г., служил именно этой зпдаче, так как с его ратификацией Турция брала на себя ответственность не нарушать мира с Россией. Условие же договора, предусматривающее назначение в Константинополь русского резидента, как нельзя лучше служило цели урегулирования русско-турецких отношений в случае их обострения в дальнейшем, что и оправдалось на практике. Поэтому заключение русско-турецкого договора 1720 г. было определённым успехом России в деле дипломатической подготовки похода на побережье Каспийского моря.
22 января 1721 г. резидентом в Константинополь был назначен офицер флота И. И. Неплюев, которому поручалось представлять Россию при турецком дворе и следить за выполнением Портой условий заключённого договора.
Стремившаяся к захвату всего Закавказья и Ирана, Турция понимала, что вступление русских войск в Восточное Закавказье означало окончательный провал её агрессивных устремлений. Поэтому она оказала большое сопротивление осуществлению планов России в отношении Восточного Закавказья.
В связи с походом русских войск, русско-турецкие отношения оказались крайне напряжёнными и чреватами военным столкновением. Немаловажную роль в их обострении сыграли правящие круги западноевропейских государств, особенно Англии, провоцировавшие Турцию на войну с Россией.
Русское правительство приложило все старания, чтобы избежать войны с Турцией, и в то же время проявило большие дипломатические усилия для предотвращения вторжения турецких войск в Восточное Закавказье. Но средства дипломатической борьбы были недостаточны. Стремление России и закавказских народов – не допустить вторжения Турции – могло быть достигнуто лишь при условии вступления русских войск в Картли и, тем самым, объединения русских, грузинских и армянских войск для совместной борьбы с общим врагом. Однако Петру I не удалось осуществить посылку русских войск в Картли. Благодаря своему выгодному географическому положению Турция смогла оперелить Петра I. Воспользовавшись сложившейся на Среднем Востоке обстановкой и межфеодальной борьбой в Грузии, Турция захватила Картли и принялась за покорение всего Восточного Закавказья, стараясь в то же время вынудить Петра I вывести свои войска из Прикаспия.
Пётр I, учитывая сложность обстановки, принял ряд мер по подготовке к войне с Турцией. Однако конфликт удалось разрешить дипломатическим путём. 12 июля 1724 г. в Константинополе был заключён русско-турецкий договор, который явился новым успехом политики Петра I, так как Турция, согласно условиям этого договора, признавала присоединение Прикаспия к России и отказывалась от своего намерения завоевать весь Иран. Но в то же время и Петру I пришлось пойти на уступки и согласиться признать захват Турцией восточной Грузии, восточной Армении и северо-западной части Ирана. Самой чувствительной уступкой для России было согласие на захват Турцией восточной Грузии и восточной Армении. Но эта уступка не была рассчитана на длительное время, так как Пётр I не мог примириться с господством Турции в Восточном Закавказье, понимая, что занятие узкой береговой полосы не обеспечивало господство России на Каспийском море и что для достижения этой цели необходимо было установить протекторат над Грузией и Арменией.
В переговорах с Турцией по заключению договора Россия прибегла к посредничеству Франции, ибо последняя, ввиду своих противоречий с Австрией, не была заинтересована в развязывании русско-турецкой войны, так как она привела бы к сближению России с Австрией и, тем самым, усилились бы позизии венского двора. Однако в ходе переговоров выяснилось, что французские представители отдавали предпочтение интересам Турции и даже старались помешать успехам русского резидента. Единственную помощь в деле урегулирования отношений с Турцией Россия получала от грузинского, армянского и азербайджанского народов, которые с момента вторжения турецких захватчиков поднялись на борьбу с иноземными поработителями и нанесли им ряд серьёзных поражений. Это вынудило Порту быть более сговорчивой в переговорах с русским резидентом, так как турецкое правительство учитывало всю шаткость своего положения в Закавказье.
После захвата Турцией Картли Вахтанг VI в сопровождение большой свиты переседился в Россию. В результате этого грузинская колония значительно разрослась и сыграла определённую положительную роль в дальнейшем культурном и политическом сближении русского и грузинского народов. Грузинская колония, возникшая из числа грузин, вынужденных искать убежище от иноземных захватчиков являлось живым выражением русско-грузинской дружбы и служила делу её укрепления.
В результате конкретно сложившейся неблагоприятной обстановки общие планы Петра I и Вахтанга VI не смогли осуществиться. Восточное Закавказье оказалось захваченным турецкими агрессорами, и только прикаспийские провинции, занятые русскими войсками избежали ужасов турецкого вторжения. Россия стремилась к недопущению захвата Турцией восточного Закавказья, но не могла это осуществить.
Таким образом, в 20-ых годах XVIII века Грузии не удалось добиться освобождения от власти иноземных захватчиков. Однако грузинский народ не мирился с неудачами и не прекращал борьбы за своё освобождение от ига турецко-иранских поработителей, твёрдо веря, что только при помощи своего великого северного соседа – России – он сможет добиться победы.
(конец Резюме)
Кроме того, Г. Пайчадзе в конце своей книги опубликовал некоторые исторические документы, которые ещё больше и кокретнее показывают читателю действительную картину событий 20-ых годов XVIII столетия. Ниже приводим эти документы и для читателей нашего блога.
2 июля 1722 г. Письмо Петра I к царю Вахтангу VI
Светлейший принц.
Письмо ваше мы на москве получили, тако-ж и присланного от вас князь Бориса Туркистанова устное доношение выслушали, на которое заранее ответствовать за непотребно разсудили, но ныне – по прибытии нашем в Астрахань чрез оного же князь Бориса сим ответствуем, что мы надеемся с помощию божиею, того времени как он к вам прибудет, уже на персицких берегах быть, того ради чаем, что вам сия ведомость приятна будет, и вы для пользы христианства по ревностному своему обещанию с вашими войсками к нам будете, только надлежит вам, чтоб протчие ваших народов христиане, которые под турецкою властию ныне никакого б движения не чинили, дабы тем не привлечена была та держава напрасно к затруднению сего от бога благословенного дела, протчее ссылаемся на устное объявление сего посланного.
И прибываем вам всегда благосклонны.
Из Астрахани.
В 2 день июля 1722.
Центральный государственный архив старых актов, фонд Кабинет Петра I, отдел I, книга 30, лист 182.
Копия отчёта о допросе грузин, освобождённых при взятии Эндеры русскими войсками
1722-го году сентября 2 дня. Лейб-гвардии Преображенского полку перед порутчиком Кудрявцовым взятой от андреевцов грузинец Егор Егорьев допрашиван, а в допросе сказал. Родился де он в Грузии в деревне Конташули Сановелеева владения, взят он оттуду в полон тавлинцами тому будет два года и продали андреевцу узденю Юнусу, а чей сын, того не ведает. А когда приходило войско государево под Андрееву деревню нынешняго лета, и в то время был он, Егор, в горах и пас овец, а другия де оставшия из Андреевой деревни ушли и пришли в деревню Псоркалы (Торкалы), которая разстоянием с пол версты, и доныне в той деревне живут и в других де местах в горах есть деревень немало, только де деревня от деревни не блиско. А князья их андреевския живут в горах, а в которых местах, о том сказать не знает. А прошедшаго де августа 28 дня взят он от стада из лесу калмыками, а по выбору взят к порутчику Кудрявцову.
А по допросу вышеописанной грузинец отправлен с князь Борисом Туркистановым.
Гвардии порутчик Нефёд Кудрявцов.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 60, лист 437.
14 марта 1723 г. Письмо И. Толсого к Петру I
Всепресветлейший и Державнейший Император, всемилостивейший Государь.
Всенижайше доношу прошедшего генваря 30 день, пришёл указ от шаха к минбашу тифлисскому, что ханство Грузинское пожаловал он кахетинскому хану, которой минбаш дождался той же ночи и забунтовал. Стал стрелять ис пушек по городу, чтоб выбить принца, и два дня спустя сам новой хан к городу с войском приехал и въехал в слободу, которая называется авлабар; и так от того времени и до ныне стоят и стреляютца день и ночь. Из грузинцов поныне от Вахтанга никто не отстал.
И в самое это смятение арзрумской паша прислал посланника уговаривать принца, чтоб поддался под власть их, чего он зделать не хотел и отпустил того посланного. Но помянутой паша сведал такое великое смятение, стал присылать непрестанно и грозить ему своим нападением и пришёл с нескольким войском на границу, Карс, где и ныне стоит. Чего грузинцы испужались и зделали консилиум, на котором положили, что поддатца турку навремя покамест услышат про прибытие Вашего Величества в Шемаху. А ежели де не поддатца нам на время то пропадём совсем, понеже шах на нас сердит, турецкой салтан також и войски ево стоят на границе. У нас же твой брат хан сидит на шее, хочет завладеть нас на силу при котором войско не малое, понеже он сделан спасаларом и тако многие басурманские ханствы к нему приданы. А имянно четыре, 1 Эриван, 2 Казахи, 3 Борчалу, 4 Шамшадило и старая ево владение Кахети.
Которому совету мы с князь Борисом противились сколько могли, разсуждая им то, что оне пуще пропадут, понеже поддадутца такому сильному бесурману, ис которого рук свободитца зело трудно. Также и Ваше Величество тем прогневают, понеже ведают, что для их спасения вы изволили притить чтоб их свободить. Но бог за их же грехи не допустил соединитца с нами тогда. А ныне токмо б два месяца потерпеть тоб услышали про действы Ваши. На что ответствовали, что де как нам возможно противитца таким сильным неприятелям, которые нас могут в такое время разорить покамест услышим про пришествие Вашего Величества того де ради лутче поддатца видом, а сердцем де всегда Вашего Величества подданные.
А когда де Ваше Величество выитить изволишь тогда все наши дела будут лехче. И поддалися с которого договору при сем список посылаю и письмо от Ево Светлости к Вашему Величеству.
Ево же Светлость прислал ко мне список с письма паши арзрумскова, которое он, паша, писал ко мне, я при сей же нижайшей реляции тот список посылаю. К паше против того ничего я ответствовать не смел. Оригинал у себя удержать изволил и хотел прислать после ко мне.
На письмо Вашего Величества писанное сомною к шаху принц никакова ответа не получил и сумневаетца чтоб мог получить, понеже шах на него гневен и власть ево отнял.
Меня по договору с арзрумским пашою сослал принц в горы, понеже принуждали ево чтоб всех русских выслал ис своей земли, а я без указу выехать не смел. Того ради послал сюды чтоб оне не ведали, а им сказал, что выслал. И живу здесь у осского князя Мачабели в деревни до указу Вашего Величества.
Вашего Величества
Нижайший раб.
Подпорутчик Толстой.
Из гор из деревни, Сабацминдо.
Марта 14 день 1723 году.
Архив внешней политики России, ф. Отношения между Россией и Грузией, 1723 г., дело № 3, лист 1-2.
12 июня 1723 г. Письмо И. Толстого к Петру I
Всепресветлейший и Державнейший Император и самодержец, Государь всемилостивейший.
Прежде сего всенижайше доносил я Вашему Императорскому Величеству о злом случае принцове, что по указу шахову велено ево переменить и отдать грузинскую землю хану кахетинскому и что оной с великим войском пришёл под Тифлис и зачалась между ими война, которая балансировала от первого февраля даже до 4-го числа майя, в которой войне принц всегда был щаслив и побивал ево кахетинского четырежды, а напоследок, а имянно как выше означено 4-е число майя помянутой кахетинской, собрав лезгинцов с 1500 человек напал нечаянным образом на принца, избил ево. И когда проиграл принц полевую баталию, которая была за городом на персицкой стороне от города версты с полторы, то уже опасса паки возвратитца в город, понеже войска ево так побежали, что не токмо остановить и догнать было нельзя, что он усмотря, город оставил и принужден был приближитца меретинской земле хотяб свой живот сохранить, а и тут ещё не безопасно, понеже Имерети в турецкой власти и когда салтан похочет может ево оттуды выгнать или иной вред уделить. И приехав в порубежное место помянутой земли, которое называетца Цхилван, и отправил меня до Вашего Императорского Величества с тем, чтоб я донёс ево беду и просилбы Вашего Величества о скором ево избавлении от таких бедствий. А ежели то скоро статца не может и о том просил, чтоб хотя живот ево спасать и взять ево оттуду. И по тому ево повелению я оттуду поехал мая 15 дня и, проехав Терек 60 вёрст морем, встретил господина капитана от гвардии Баскакова, с которым ко мне и указ Ваш Императорской был, которой я прочёл, советовал с ним и возвратились оба в Астрахань, и приехав доносили господам генералу маэору Матюшкину и губернатору Волынскому о падении принцова. И оне предложили, чтоб уделать генеральный консилиум, чтоб ево, принца, долгое время не оставить в такой опасности, а нам между тем велели послать нижайшия наши реляции к Вашему Величеству, а по скончании консилии и меня хотели отправить до Вашего Императорского Величества с тем, что ко избавлению ево положат.
При отъезде моём из грузинской земли майя «5» го дня получил я высокой Вашего Императорского Величества указ писанной из Москвы февраля 20 го дня. И что повелено в том указе обнадёжить наикрепчайшим образом и противу письма ево писанного к В. И. В. ему принцу ответствовать, то я всё учинил по возможности моей, но при сей аудиенции Его Светлость весьма был не в состоянии мне на то пространно ответствовать, понеже то в скором времени по падении ево случилось, а сказал мне что благодарит высокую В. И. В. милость и надеялся всегда на обещание Вашего Величества но токмо де ныне за грехи мои не дождався конца надежды моей Бог меня наказал.
По прибытии принцове в вышеописанное порубежное место Цхилван приезжали к нему многие знатные грузинские господа и разговаривали ево, чтоб он не сумневался в их к себе верности, и також о приключившемся безщастии не весьмаб печалился, обнадёживая его, что когда оне услышат о пришествии войск В. И. В. в Шамахи, тогда обещаем Вашей Светлости собрався все к вам приитить, и что повелишь будем делать, а ныне на что ты сам свидетель, что мы со всякою верностию тебе служили, но безщастие наше опровергло все наши труды. И тако чтобы домы наши разорены не были и жёны и дети наши не были в полон взяты, принуждены мы ехать к хану кахетинскому и просить ево об отпущении вины нашей что мы ему противились, понеже де город Тефлис уже в ево руках, которой и раззорение потерпел немалое, понеже взят якобы штурмом, а отдатца не хотели. Також де и мы ныне ежели умешкаем принесть ему повинную, опасаемся чтоб домам нашим такова же раззорения не зделалось, как и городу.
О турецких ведомостях нижайше доношу, что арзрумской паша в известном месте на границе в Карсах с войском, которое сказывают будто состоит в восьмидесяти тысячах, до моего отъезда из Грузии стоял. А слышно было что на тех днях хотел маршировать к Эреваене а обладав тою и к Шемахе итить хотел, а что ево пашу просили как принц так и кахетинский хан, чтоб он им учинил вспоможение одному на другаго и хотели гварнизон турецкой в тифлисскую крепость пустить, что ныне надеюсь уже учинилось будет конюнкторы В. И. В.-а и салтанские не возброняют интересоваться грузинскою землёю туркам.
О протчих подробностях В. И. В.-у всенижайше донесу сам.
Вашего Императорского Величества
всенижайший раб Иван Толстой
Июня 12 дня
1723 г.
Астрахань
Архив внешней политики России, ф. Отношения между Россией и Грузией, 1723 г., дело № 3, лист 22-23.
Отчёт о состоявшегося в Астрахани совете. По вопросу об отправлении Вахтанга VI в Россию
1723-го года июня в 14 день. Мы, нижеподписавшиеся, будучи в Астрахани по письменному объявлению леиб-гвардии бомбардирской роты господина подпорутчика Толстова июня 10-го дня поданному и по объявлении при том принца грузинскаго Вахтанга письма писанного к Е. И. В.-у и по сообщению переводов с писем оного же грузинского принца к действительному тайному советнику Толстому и астраханскому губернатору господину Волынскому минувшаго майя от 15 числа отправленных, чрез которые он, принц, просит чтоб Е. И. В. в ево приключившемся несчастии соизволил ему, принцу, учинить милостивое вспоможение или для спасения живота к себе взять повелел. И понеже тож объявляет о ево принцове несчастии и помянутой подпорутчик Толстой, что де по указу шаха Тахмаса кахетинской хан собрався с войски учиня сильное наступление, напав нечаянно ево, принца, избил и выбил вон из Грузии, которой принужден уехать на границу Имеретинскую в село Цхилван для спасения своего живота. И по вышеозначенным письмам и ево, Толстова, объявленную ежели ожидать о взятии оного от Е. И. В.-а повелителного высокого указа, то может быть что он, принц, между тем или пойман или убит будет от его неприятелей, того ради мы за благо разсудили ево, принца, оттуды взять понеже по многим посылаемым к нему грамотам и указом от Е. И. В.-а чрез оного господина подпорутчика высокую его величества милостию накрепко обнадёжен, что он, принц, не токмо оставлен, но и от персицкого подданства со всею областию свобожден будет, и естьли по таким крепким обнадёживанием оного ныне в таком ему приключившемся падении его оставить, то ис того может быть впредь и государственному кредиту не без повреждения, ибо другие сие увидя опасны будут склонятца под высокую Е. И. В. протекцию, тако ж ежели ево, принца, в руках наших не будет, то впредь уже не без труда Е. И. В.-у к Грузии иметь претерзию. Ещё ж и по отбытие ево, господина Толстова, оной принц и князь Борису Туркистанову из того же места от 24-го того ж майя писал в той же силе, прося чтоб Е. И. В. соизволил показать над ним высокую милость, и для того со общаго согласия мы определили, чтоб не упуская времени паки отправленного от гвардии господина капитана Баскакова (который ныне со означенным подпорутчиком Толстым принужден сюда возвратитца) отправить с определённую прежнею ево командою, а для лутчей безопасности придать ему ис терского гварнизона баталион. Так же писать от сюды к кабардинским владельцам, чтоб они уведомляли ево о неприятеле и естьли в потребном случае будет он их к себе с войски призывать то б к нему ехали, токмо того им не объявлять, чего для призываютца. А когда прибудут и как сам пойдёт для принятия принца, объявить им, что получил письма о выезде его, и чтоб они в том показали к Е. И. В.-у свою службу и встретили б оного при нём. Буде же никакой опасности от неприятелей не будет, то об объявленным о принце кабардинцам и о взятье их с собою предаётца на его, господина капитана Баскакова разсуждение. А с тем известием, что он с такою командою отправляетца для его принятия, послать отсюды наперёд к нему, принцу Вахтангу, князь Зурапа, а ему, господину капитану Баскакову, с командою пришед в казацкие гребенские городки и выбрав удобное место остановитца, а между тем разглашать о себе, что он прислан в те места будто для определения на предбудущую зиму винтер квартир и приуготовления сему, так и для охранения тех мест от неприятелей. И оттуду иметь ему с ним, принцом, пересылки, чего ради как для переводу писем, так и для протчего придать ему князь Бориса Туркистанова, которой с подпорутчиком господином Толстым оттуда от него, принца, отправлен был. А когда он, господин капитан, получит от него известие, что он, принц, приблизился к горам, и по тем ведомостям иттить с командою к горам и ево принять.
Артемей Волынской.
Князь Иван Борятинской.
Князь Юрья Трубецкой.
Михайла Матюшкин.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 60, лист 682-682.
18 июня 1723 г. Письмо А. Баскакова к Петру I
Всепресветлейший, Державнейший Император и Самодержец, Государь всемилостивейший.
Всеподданнейше Вашему Императорскому Величестау доношу, как прежде всеподданнейше доносил, удержан я был в Астрахани, а ныне, государь, господа генерал-маэор Матюшкин и губернатор Волынской с протчими предложили с консилии для принятия и безопасности от гор до российских границ препровождения грузинского принца, послать меня с прежнею командою, с которой было мне повелено итить в Грузию, да к тому ж для опасности от неприятеля придать мне из терского гварнизона баталион. По которому предложению господин генерал-маэор Матюшкин дал мне указ, чтоб а приняв команду шёл до казачьих гребенских городков и прибыв в оные городки и выбрав удобное место остановился и ожидал от него, принца, известия. И когда получу о прибытии принцове в горы ведение, то велено мне с командою приближитца к горам и приняв ево, принца, итить в Гребенские казачьи городки, чего для ныне из Астрахани послан в Грузию к принцу Вахтангу князь Зурап Хархаулизе, с которым господин генерал-маэор Матюшкин и господин губернатор Волынской о посылке моей к нему, принцу, иманно писали. Притом же и я о себе ему, принцу, доносил. И тако, государь, по вышеозначенному генеральному предложению, и по данному мне указу, получа об отправлении команды моей указы, неотменно поеду из Астрахани 20-го числа июня и по прибытии в крепость Святаго Креста приняв команду немедленно пойду в показанное место.
Вашего Императорского Величества нижайший раб
Алексей Баскаков
Июня 18-го дня 1723-го.
Астрахань.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 251.
11 июля 1723 г. Письмо А. Баскакова к Петру I
Всепресветлейший, Державнейший Император и Самодержеть Всероссийский, Государь всемилостивейший.
Всепокорнейше В. И. В.-у доношу, прибыл я до крепости Святого Креста сего июля 2-го дня и по высокому вашему указу господин генерал-маэор Кропотов командировал со мной конных и пеших драгун, с принадлежащими обор и ундер офицеры, две тысячи человек, придав ко оным одного подполковника и дву маэоров, с которой командою сего ж июля 9 го дня от крепости Святого Креста до Гребенского казачья городка Щедрина мимо андреевой деревни и Аксаю Салтана Мамутова владения я пошёл. А оной, государь, дорогой того же дня пошёл, что подле моря за великими водами и частыми переправы пройтись с войском невозможно. И когда прибуду во означенный городок Щедрин, то буду тамо от грузинского принца о выезде его ожидать подлинного известия, понеже ныне от принца, також де и от посланного князь Зурапа ведения никакого не имею, чего для и чрез нарочно посланного терского жителя послал до принца письма, требуя от него скорого известия, и когда получу, то немедленно В. И. В.-у доносить буду.
В. И. В.-а нижайший раб
Алексей Баскаков
Июля 11-го дня 1723 г.
От реки Сулака.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 253.
31 июля 1723 г. Письмо А. Баскакова к Петру I
Всепресветлейший, Державнейший Император и Самодержец Всероссийский, государь всемилостивейший.
Всеподданнейше В. И. В.-у доношу, сего июля 28-го дня князь Зурап из Грузии от принца Вахтанга прибыл и письмо привёз, которое и для подлинного известия о намерении принцове, велел перевесть и то письмо и перевод, також де, государь, что он, князь Зурап словесно мне сказал, взяв за ево рукой на письме при сем до В. И. В.-а посылаю, из чего изволите усмотреть, что ныне выехать ему, принцу, невозможно, но и посланных от В. И. В.-а к себе брать нельзя, о чём пространно доносит сам князь Зурап, которого с сим посылаю, и тако сие усмотря, что уже более ожидать мне ныне нечего, к тому ж опасаюсь держать полки без действия, пойду конечно с первых чисел августа до крепости Святого Креста и отдав полки господину генерал-маэору Кропотову, поеду и з князь Борисом Туркистановым до В. И. В.-а в Санкт-Петербург.
В. И. В.-а нижайший раб
Алексей Баскаков
Июля 31-го дня 1723-го.
от Щедрина.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 255.
Перевод письма Вахтанга VI к Петру I
Раб и слуга высокого императора, царь Вахтанг, доношу великому дому июля в 11 день, как солнешное сияние повеление В. И. В.-а чрез князь Зурапа получили, и объявил что от вас, которые пожалованы были войска. А что наше дело переменилось и про войско наше, о том чаю доносил вам Иван Толстой. После их наши князья к кахетинскому хану пристали и потом брата своево и персицкое войско и лезгинцов прислал на нас, чем из Грузии путь к вам пересекли, а на другой стороне арзрумской паша пришёл, так же и оной чрез Меретию путь одержал и в подданстве быть у себя приказали, и видя себя маломочными, поддались. А токмо наши головы для вас положили, ежели ваше войско в той стране явитца, то наши головы, так же и наше владение для вас пред вами все помрём, а ежели не будет вспоможения сюды, то и ныне свободного часу не имеем, и когда будем от них свободной час иметь, чтоб повелено было впредь нас принять и проводить до казаков и жить при вас, чтоб всем домом не обосурманитца. А впротчем донесёт наше дело сестра моя царевна Дария.
С подлинного грузинского письма переводил князь Борис Туркистанов.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 702.
15 июля 1723 г. Перевод письма Вахтанга VI к Дареджан (Дарии; дочери покойного царя Арчила II, дяди Вахтанга VI /копия/)
Дария.
Сестра моя, Государыня царевна, о вашем добром здравии изволили нас уведомить. Благословен бог, что при такой нашей....... о вашем здравии услышали.
О моём состоянии изволила спрашивать, что уже об мне спрашивать. Бог бы так твоего неприятеля окончал, как домом, церковью, законом, градом, кладбищею, страною и имением я разорился.
Тобою клянуся, что опричь братей и детей и снох ваших, одного моего комнатного сервизу больши неже на триста тысяч рублёв пропало. А иное уведомились чаю вы чрез Ивана Андреевича и Баадура, что оне видели, о том вы известны. А Матфей при мне в городе был, а как их я отправил, после того и хужее мне приключилось, прибыл я в Цхилван и укрепился. Абашизе Церетлеби Рачис Эристава людей сыскал и верхо украйные карталинцы ко мне присовокупились. Горис город я укрепил, а сноху вашу и других, которые с нею были в Меретию отослал. Бакара и Вахушти в Сацицианское местечко послал и там укрепил.
Между теми кахетинской владелец своему брату Теймуразу лезгинцев, кизилбашов и кахетинцов вручил.
А Арагвис Эристави, Амилахвари, Кснис Эристави в местечко Чала послал, дабы к вам горские пути заставить у нас и домогались, чтоб нас перебить.
А между тем Арзрумской паша с войски с Триалетской стороны пришёл и единаго знатнаго с пятию ста человек прислал ко мне в посланники, а одного человека послал в Меретию, чтобы мне в Россию путь не дать. А коли де он к воле нашей не склонится, то которые де домашые ево у вас есть под охранением, дабы мне их не отдать.
А мне сие сказали, ежели де приклонисся к нам, то будет добро, а ежели де не так, то к мамметкули-хану пристанем де и всех вас побъём. Горис город отдайте, а ты к нам приди и к городу Тефлизу препутствуй нам, то де Карталинскую землю и другие тебе дадим. А у меня всякая моя надежда пресеклась. А мой к ним приезд не присотовали. И так горис город я им отдал и Есея, брата моего, да Бакара к ним послал. Как оне к ним дошли, то пред собою пред путниками их вели и городу пошли.
Как сие кахетинской владелец увидел сам в Соганлухши встретил и город Тефлиз отдал. А как в город вступили и принели, потом кахетского владельца взяв отдали в город под арест. А в городе сколько было кизилбашских, всех разорили и арестовали и в Арзрум послали.
Потом меня стали звать к себе. А коли я уже о пришествии его императорского величества в надежде стался, то им некоторые отговорки сказал, и к ним я не поехал. Потом Карталию з Барчоли и Казахис (ханские места) Бакару отдали, а только которые оставшие у женска и мужска полу скарб у всех посулы взяли.
После кахетской владелец у них из под аресту ущёл в Кахет, только в Кахете христиан за Арагви мало обретается, я чаю, что и всех никово нет.
Третиева дня на ево жену и детей напали, пожитки все взяли, только домашние ево спаслись. Турки после того Кахетскую и Шамшадильскую землю Иесею, брату моему, дали.
До ныняшнего числа Е. И. В. пришествия мы ожидали, и в той надежде были, и ежели б явился где, то здешное дело свободно бы было.
А ныне сию ведомость я получил, что так твоему неприятелю окончается конец и надежда, как нам и всем здешним стран христианом хребет отнелся и всякими пути изнемогли, от армян даже до грузинцов и трудно есть, ежели ниоткуды не призрит, все воедин год здесь христианское имя не помянется, воля божия да будет. И ежели бы так было, то не надобно бы нами ускорять наша здешняя ведомость сия есть.
Ныне сие вам доношу: от Е. И. В.-а пожаловано было к нам войско, о том как зделалось, чаю вы известны, что Баадура послал к Е. И. В.-у о приезде моём просить и господа генералы склонились. В гребенских казаках войско для приезду нашего прислали, а ко мне Зураба прислали, чтоб мне ехать. Правда в то время просил, только ныне Бакар и Есей у турков в руках, жена и дети наши в Меретии обретаются. А я здесь ва Чабети (точнее: в Ачабети – И. Х.) обитаю, пути заставлены и дело наше так случилось. И ныне наш проезд был нужден и нельзя было.
Наше прошение до Е. И. В.-а сие есть, ежели здешним странам вспоможет, что то в сем веце во славу, а в будущем во спасение будет, или такое бы милосердие к нам показал, в гребенских казаках несколько войско определил, чтоб в которое время мы от сих турков избавимся и к вам прибыть возможем, то тем войскам уведомим, чтоб они помогствовали и принели б нас и иногда от рода в род, от жен до мужеска полу, от бусурманства свободимся. Только сего не чаяли, чтоб сколько христианства, так бы Е. И. В. оставил.
Изволила ты ко мне писать, чтоб мне на Е. И. В. упование моё положить и верну к нему быть. И так положил я всю свою жизнь, как выше сего писал, ради их и окончался.
И ежели сюда изволит прибыть, сколько возмогу пред ним даже до лишения живота моего услужу.
Другие хотяб и государство мне дали, а он бы и многих меня лишил, однакож от него приятнее мне, а отсюда в Москве что могу услужить.
А ежели сюда не изволят прибыть, домогайся царевна, чтоб о нашем выезде дело как вам доносили, так и постарайся, государыня.
Сего Зураба здесь я не мог объявить и не виделся с ним. Ежели бы увидели оне, то бы моих, которые у них в руках были, от них все бы пропали.
Я к Е. И. В.-у так писал мою ведомость в тонкость к сестре своей писал, вашему величеству она донесёт.
Июля 15 день 1723.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 704-706.
Доклад князя Зураба Херхеулидзе
Я, князь Зурап, какой был мне от принца Вахтанга чрез сына его Вахушта словесной приказ, чтоб я донёс Е. И. В.-у сие объявляю.
Пришёл де к ним Урзрумской паша, с которым войска со ста тысяч и послал к ним посланника, ежели он, принц, не поддастца салтану турецкому, то он ево раззорит, а жён их из Мерети выпустить не велит, и Грузию отдаст кахетинскому хану, чего для и поддатца ему принужден. И как поддался, то послал кнему, паше, сына своего Бакара и брата своего с тем, предъявляя ему о себе, что он, принц, человек старой и владеть не может, чтоб Грузию отдали сыну ево, а ево б оставили жить в покое, что по предложению ево Урзрумской паша ныне и учинил. Грузию и ещё два ханства, а именно Лории, Барчали брату (это рассказывает Вахуштий – Г. П.) ево Бакару во владение отдал. А дяде ево (т. е. дяде Бакара, брату Вахтанга – Г. П.) отдал два ханства ж, а именно Шемшедилу и Казахи. А кахетинского хана ещё по взятии Тефлиса ото владения отрешил и держан он был за караулом недели с три, однако из-за караула ушёл к себе в Кахеты, чего для посылал к нему Урзрумской паша пятьсот человек, чтоб он к нему пришёл и в Кахетах велел осмотреть где крепости зделать, что де видя кахетинской хан собрався с кахеты и лезгинцы, которыя близ ево живут и из оных присланнх триста человек и одного пашу убили, а другова пашу поимав обрил полбороды и уса и приказали сказать, что ежели он, урзюмской паша из Тефлиса не выдет, то они лезгинцы войну с ним иметь будут, а достальные посланные ушли. А ныне де урзюмской паша хочет с войски в Шемаху и брату ево Бакару приказал, чтоб он всё грузинское войско собрал и шёл с ним, пашею, что де брат ево Бакар, и дядя ево принуждены учинить и сним конечно пойдут. И того де ради нынешным летом отцу ево выехать невозможно, понеже брат ево Бакар в руках турецких, так же и жена отца ево и их жёны в Меретии в руках турецких же, которых из Мерет урзрюмской паша пускать не велел и домогается того, чтоб ныне отец мой со всем домом своим приехал в Тефлис. И тако ежели бы один отец ево приехал, то б весьма турки жену ево и сына и их жён всех побили, или б к себе отвезли, и за таким случаем одному ему выехать нельзя. И хотя де отец ево от принуждения туркам и поддался, однако ж всегда желает быть в верных услугах Е. И. В.-а в чём и ныне состоит, но токмо без вспоможения и ничего учинить не может. А ежели Е. И. В. соизволит милость к ним показать и прикажет нынешнею осенью или предбудущей весной прислать чрез Шемаху войски свои в оборону их, тогда они подлинно уведают, что дойти Шемаху минуют и к ним зближатца будут, то собрався з грузинцы всех турков конечно ночьми побьют, и учиня сие все совокупимся с войски Е. И. В., ежели не соизволит нас милостиво от такой злой неволи оборонить, то б приказал дать указ, которыя войски стоят в плизости нас, когда получит отец мой от турков свободное время и будет о том доносить, чтоб тогда приказал отца моего и с нами не умедля под горами кому принять и проводить в Россию. А ныне де турки и содержат крепко и дали указы пограничным приставам, чтоб отца с ними чрез горы не пропускали. К тому же есть им такой приказ, чтоб посланных из России ловить и приводить к себе, чего де для отец мой и тебя, князь Зурапа, к себе не взял, а прислал с оным нарочно к тебе меня, чтоб не дать о том им знать, ибо ежели б взял, то б онаго утоить от турок невозможно было, а когда б сведали, то б конечно брата моего Бакара и дядю, которыя живут при них в Тефлисе, убили.
Большее нам принуждение, того ради ибо сведали турки бытность у нас господина Толстова и что отец мой Е. И. В.-у поддался, то хотя нас удержать у себя делают великое раззорение, ежели б того не было, то б такова раззорения не терпели, чтоб Е. И. В. за имя своё с ними, бедными сотворил милостиво, не допустил бы нас вечно погибнуть.
Центральный государственный архив старых актов, ф. Кабинет Петра I, отд. II, книга 62, лист 643-644.
Текст подготовил к публикации
Ираклий Хартишвили
No comments:
Post a Comment