(Недавно смотрел видеоролик Дмитрия Пучкова под заглавием «Ответы на вопросы в городе Гродно». Во многом его суждения мне понравились, о чем сказано ниже, однако он затронул и тему национального вопроса в Советском Союзе и сказал, что этот вопрос тогда сводился к вопросу о национальной кухне. Это далеко не так, и ниже в комментарии я коснусь всего лишь одного момента этого вопроса для показа того, что национальная кухня тут не причем и не надо так упрощать и замалчивать эту тему, эту проблему. Нижеприведенный комментарий я поместил под этот ролик, а сейчас выложу его и в блоге для большего ознакомления с ним читателей)
Согласен с мнениями высказанными о Великой Отечественной войне и о политике Запада, однако не могу согласиться с тем, что национальный вопрос в СССР сводился лишь к вопросу о национальной кухне. Примером могу привести события 1978 года, когда после принятия новой конституции Советского Союза (1977) принимались конституции всех союзных республик, в том числе и Грузинской ССР. В проекте новой конституции ГССР было изъято положение о том, что государственным языком на территории ГССР является грузинский язык, я говорилось, что государство обеспечивает применение грузинского языка на территории ГССР на ровне с другими языками народов, живущих в ее пределах. Как видите, данный вопрос и данное «мероприятие» кремлевских властей, совершенно не относится к вопросу национальной кухни. Такие планы кремля, естественно, не понравились нам, грузинам, и не были для нас приемлемы, и хотя ми помнили о расстреле выступлений в Тбилиси в марте 1956 года, все таки вышли на демонстрацию протеста в день принятия в республике новой конституции, а именно 14 апреля 1978 года, перед дворцом правительства. Протестующие были несколько тысяч человек, в основном студенты различных ВУЗ-ов Тбилиси, в том числе и я – студент первого курса физического факультета ТГУ.
Как потом стало известно, тогдашний руководитель ЦК компартии Грузии и самой ГССР, Эдуард Шеварднадзе несколько раз звонил в Москву для получения указаний, но небезизвестный товарищ Суслов настаивал на принятие новой редакции этой статьи конституции, что могло повлечь за собой и большое кровопролитие, потому что перед дворцом правительства стояли мы, протестующие, а во внутреннем дворе этого здания – войска, готовые к действиям. Слава Богу, в конце концов Шеварднадзе удалось дозвонится до Л. И. Брежнева, который и разрешил пойти на встречу к требованиям демонстрантов и оставить прежнюю редакцию данной статьи конституции (1937 года), в которой говорилось, что государственным языком на территории ГССР является грузинский язык, и что государство обеспечивает свободное применение русского языка и языков других народов населяющих республику. Как видите, эти события совсем не входят в сферу «национальной кухни».
Приведу и другой пример: спустя два года после этих событий, а именно летом 1980 года, находясь на отдыхе в своей деревне в Казбегском районе Грузинской ССР, я посетил районное мероприятие посвященное дну пастуха, на которое были устроены скачки и победила лошадь из осетинского села Коби. Когда присутствующие там грузины стали говорить с этими осетинами, естественно, на своем грузинском языке, то осетины отвечали, что они не понимают по грузински и предлагали говорить с ними на русском языке. Иначе говоря, несмотря на то, что аж с 1937 года грузинский язык по конституции являлся государственным языком в Советской Грузии, практически это было лишь простой бумажкой, не имеющей реальной силы, поскольку в той же конституции было положение о том, что русский язык являлся языком межнационального общения на всей территории СССР. И на основе этой статьи конституции СССР, особенно в районах компактного расселения негрузинских народов, особенно переселенных в Грузию царскими и советскими властями после 1800 года, знание и значение грузинского языка были умалены в угоду распространения и усиления влияния русского языка. И неслучайно, что молодые люди из этих областей приезжали учиться в ВУЗ-ы в Тбилиси на русские сектора конкретных факультетов, в том числе и у нас на физфак и я общался с ними на русском языке. Это умаление грузинского элемента в угоду русскому, в Грузинской ССР выражалось не только в языковой сфере, но и в других, что и являлось причиной того, что мы, грузины, особенно наша тогдашняя молодежь, в нашей массе не были довольны существующими порядками и стремились освободиться от них.
Конечно всего нами желанного можно было добиться и без распада СССР, т. е. тогдашнего русского государства, если бы стали учитываться справедливые национальные интересы Грузии и грузин, а также государствообразующих народов других советских республик, в рамках учета и соблюдения также справедливых интересов русского государства и русского народа. Но такая политика должна была бы проводиться именно Москвой, центральными властями государства, что по большому счету и не делалось. Наоборот, по отношению к Грузии и грузинскому народу рычагами давления Москвы использовались в том числе, и по большей части, именно компактно населенные негрузинские народы, негрузинское население в самом Тбилиси и других городах ГССР, когда посылаемые от них в Москву жалобы на разные «притеснения» со стороны грузин часто являлись именно теми рычагами в руках кремлевских властей, которые сильно, больно и несправедливо действовали на нас, грузин. Отсюда и наше отношение к России и российской политике. Во многих случаях, в чем русские деятели сегодня обвиняют Запад и западную политику, мы, грузины, испытывали на себе со стороны Москвы и московских властей.
В заключение хочу сказать, что я сам сторонник нормализации русско-грузинских отношений, но именно на основе христианского учения – не делать другим того, чего сами не хотели бы испытать, а наоборот, делать другим того, чего сами бы хотели, что бы с нами делали. То есть, строить отношения с соблюдением и развитием справедливых интересов обеих сторон – и России, и Грузии, и русских, и грузин. Иного не дано, если мы хотим жить под Богом и получать от Него милость и благодать.
Ираклий Хартишвили
Согласен с мнениями высказанными о Великой Отечественной войне и о политике Запада, однако не могу согласиться с тем, что национальный вопрос в СССР сводился лишь к вопросу о национальной кухне. Примером могу привести события 1978 года, когда после принятия новой конституции Советского Союза (1977) принимались конституции всех союзных республик, в том числе и Грузинской ССР. В проекте новой конституции ГССР было изъято положение о том, что государственным языком на территории ГССР является грузинский язык, я говорилось, что государство обеспечивает применение грузинского языка на территории ГССР на ровне с другими языками народов, живущих в ее пределах. Как видите, данный вопрос и данное «мероприятие» кремлевских властей, совершенно не относится к вопросу национальной кухни. Такие планы кремля, естественно, не понравились нам, грузинам, и не были для нас приемлемы, и хотя ми помнили о расстреле выступлений в Тбилиси в марте 1956 года, все таки вышли на демонстрацию протеста в день принятия в республике новой конституции, а именно 14 апреля 1978 года, перед дворцом правительства. Протестующие были несколько тысяч человек, в основном студенты различных ВУЗ-ов Тбилиси, в том числе и я – студент первого курса физического факультета ТГУ.
Как потом стало известно, тогдашний руководитель ЦК компартии Грузии и самой ГССР, Эдуард Шеварднадзе несколько раз звонил в Москву для получения указаний, но небезизвестный товарищ Суслов настаивал на принятие новой редакции этой статьи конституции, что могло повлечь за собой и большое кровопролитие, потому что перед дворцом правительства стояли мы, протестующие, а во внутреннем дворе этого здания – войска, готовые к действиям. Слава Богу, в конце концов Шеварднадзе удалось дозвонится до Л. И. Брежнева, который и разрешил пойти на встречу к требованиям демонстрантов и оставить прежнюю редакцию данной статьи конституции (1937 года), в которой говорилось, что государственным языком на территории ГССР является грузинский язык, и что государство обеспечивает свободное применение русского языка и языков других народов населяющих республику. Как видите, эти события совсем не входят в сферу «национальной кухни».
Приведу и другой пример: спустя два года после этих событий, а именно летом 1980 года, находясь на отдыхе в своей деревне в Казбегском районе Грузинской ССР, я посетил районное мероприятие посвященное дну пастуха, на которое были устроены скачки и победила лошадь из осетинского села Коби. Когда присутствующие там грузины стали говорить с этими осетинами, естественно, на своем грузинском языке, то осетины отвечали, что они не понимают по грузински и предлагали говорить с ними на русском языке. Иначе говоря, несмотря на то, что аж с 1937 года грузинский язык по конституции являлся государственным языком в Советской Грузии, практически это было лишь простой бумажкой, не имеющей реальной силы, поскольку в той же конституции было положение о том, что русский язык являлся языком межнационального общения на всей территории СССР. И на основе этой статьи конституции СССР, особенно в районах компактного расселения негрузинских народов, особенно переселенных в Грузию царскими и советскими властями после 1800 года, знание и значение грузинского языка были умалены в угоду распространения и усиления влияния русского языка. И неслучайно, что молодые люди из этих областей приезжали учиться в ВУЗ-ы в Тбилиси на русские сектора конкретных факультетов, в том числе и у нас на физфак и я общался с ними на русском языке. Это умаление грузинского элемента в угоду русскому, в Грузинской ССР выражалось не только в языковой сфере, но и в других, что и являлось причиной того, что мы, грузины, особенно наша тогдашняя молодежь, в нашей массе не были довольны существующими порядками и стремились освободиться от них.
Конечно всего нами желанного можно было добиться и без распада СССР, т. е. тогдашнего русского государства, если бы стали учитываться справедливые национальные интересы Грузии и грузин, а также государствообразующих народов других советских республик, в рамках учета и соблюдения также справедливых интересов русского государства и русского народа. Но такая политика должна была бы проводиться именно Москвой, центральными властями государства, что по большому счету и не делалось. Наоборот, по отношению к Грузии и грузинскому народу рычагами давления Москвы использовались в том числе, и по большей части, именно компактно населенные негрузинские народы, негрузинское население в самом Тбилиси и других городах ГССР, когда посылаемые от них в Москву жалобы на разные «притеснения» со стороны грузин часто являлись именно теми рычагами в руках кремлевских властей, которые сильно, больно и несправедливо действовали на нас, грузин. Отсюда и наше отношение к России и российской политике. Во многих случаях, в чем русские деятели сегодня обвиняют Запад и западную политику, мы, грузины, испытывали на себе со стороны Москвы и московских властей.
В заключение хочу сказать, что я сам сторонник нормализации русско-грузинских отношений, но именно на основе христианского учения – не делать другим того, чего сами не хотели бы испытать, а наоборот, делать другим того, чего сами бы хотели, что бы с нами делали. То есть, строить отношения с соблюдением и развитием справедливых интересов обеих сторон – и России, и Грузии, и русских, и грузин. Иного не дано, если мы хотим жить под Богом и получать от Него милость и благодать.
Ираклий Хартишвили
После публикации этого комментария, я периодически заходил в этот видеоролик что бы узнать, есть ли какие нибудь ответы со стороны Дмитрия Пучкова или посетителей данного видеоматериала. За две недели никаких ответов не было, однако в один день я не нашел и моего комментария в привычном месте – подумал: стерли (удалили) или что другое случилось. Пошел вниз по комментариям, и где то на 20-м месте увидел свой, где было отмечено: выложен 2 недели тому назад, а с верху были комментарий, выложенные 1 месяц тому назад; и после моей публикации так же были другие, других посетителей этого видео, выложенные 1 месяц тому назад. То есть, мой комментарий не удалили, спасибо им за это, но упрятали где-то на 20-м месте «в стороне от придирчивых глаз...» В своей публикации я говорил, что я сторонник нормализации русско-грузинских отношений (и не только сторонник на словах, а с 2010-го года имею свой блог в Google, одной и главных тем которого является именно русско-грузинские отношения – исторические и современные), однако в этих отношениях на протяжении веков рядом с положительными были и отрицательные стороны, явления и процессы, которые и привели к отходу Грузии от геополитической орбиты России в надежде на лучшее будущее, в надежде на избавление от тех самых отрицательных процессов и явлений, одна часть которых указана в моем комментарий.
ReplyDeleteВыходит, что мои пожелания, т. е., пожелания и предложения грузина, который готов вернуться в союзные отношения с Россией, но при соблюдении справедливых национальных интересов Грузии со стороны Москвы, практически игнорируются и перекладываются в дальные ящики, без рассмотрения и без дискуссии. Естественно, что после этого я не могу так же активно и горячо выступать среди своих соотечественников за сближение с Россией, потому что русские на мои предложения развивать между собой христианские отношения, отвечают упорно (не только на этот раз, но и раньше) молчанием. Когда человек или народ говорит и подчеркивает, что он православный, т. е. истинный христианин а предпочитает поступать не по христиански, то, как я понимаю, такое чревато наказанием – наказанием от Бога, для того, что бы этот человек или народ понял, без Бога, без соблюдения Его учения, счастья и спокойствия не добьется. А со своей стороны хочу сказать, что если бы русские шли с нами на христианские, православные отношения, то это было бы добром, а без этого виды и желания русских в этом отношении являются злом, пусть меньшим, чем западное зло, но все таки – злом. А почему это им приятнее, не могу сказать.
Хочу завершить свою заметку стихотворением иеромонаха Романа (Матюшина):
Без Бога нация толпа,
Объединенная пороком,
Или слепа, или глупа,
Иль что еще страшней – жестока.
И пусть на трон взойдет любой,
Глаголющий высоким слогом,
Толпа останется толпой,
Пока не обратится к Богу.