(В 1978 г. в Тбилиси, издательством «Мерани» была выпушена небольшая книга «Грузинская лира». Она представляет собой сборник переводов на русский язык стихотворений около десяти грузинских авторов, как классиков грузинской литературы, так и советского периода. Переводы принадлежат Василию Лаперашвили. Я очень люблю этот сборник, и хочу некоторые стихи ниже предложить читателям моего блога)
Николоз БАРАТАШВИЛИ
МЕРАНИ*
Летит, не ведая дороги, летит Мерани мой,
И ворон, каркая зловеще, несется вслед за мной!
Мерани, мчись, границ не знает бесстрашный твой пролет, –
И думу, что меня терзает, пусть ветер унесет!
Лети сквозь волны, мчись сквозь ветры, через громады скал, –
И сократи мне путь тяжелый, что нетерпимым стал!
Не укрывайся от ненастья, смелей лети и в зной, –
И не щади, хоть утомился безумный всадник твой!
Пускай покину я отчизну, своих ровесников, друзей,
Родных и милую покину, хоть сладко сердцу было с ней.
Где утро сменит тьму ночную, – тот край пусть станет мне родным, –
Лишь тайну б мне поведать звездам – небесным спутникам моим.
И сердца стон, любви остаток отдам морским волнам,
Безумству твоего порыва я гордо их отдам!
Мерани, мчись, границ не знает бесстрашный твой пролет, –
И думу, что меня терзает, пусть ветер унесет!
Пускай умру я на чужбине, храня любовь к земле родной,
И не оплачет друг сердечный, не окропит своей слезой;
Мне ворон выроет могилу среди лугов, в чужих краях, –
Нагрянет буря и землею засыплет мой холодный прах.
И вместо слез моей любимой роса на грудь мою падет
Не плач родных, а черных грифов меня унылый клекот ждет!
Лети, Мерани, грани рока да перейдем с тобой вдвоем, –
Рабом судьбы твой всадник не был, не станет он ее рабом!
Пусть я погибну одиноким, сраженным злой судьбой!
Но, не страшась судьбы ударов, лечу я смело в бой!
Мерани, мчись, границ не знает бесстрашный твой пролет, –
И думу, что меня терзает, пусть ветер унесет!
Хоть обречен, но не напрасно я устремляю взор вперед, –
И путь, проложенный тобою, Мерани мой, не пропадет;
Собрату моему поможет легко дорогу протоптать, –
И на коне своем летящем судьбы зловещей избежать!
Летит, не ведая дороги, летит Мерани мой,
И ворон, каркая зловеще, несется вслед за мной!
Мерани, мчись, границ не знает бесстрашный твой пролет, –
И думу, что меня терзает, пусть ветер унесет!
* Мерани – очень хороший, быстрый конь.
* * *
О, дух ты злой, кто звал тебя,
чтоб властелином стать моим,
И жизнь и разум возмущать
и не давать покоя им?
Скажи, зачем тобой навек
встревожена душа моя,
И вера сгублена тобой,
что с юных лет лелеял я!
Зачем напрасно обещал,
что в жизни мне счастливым стать,
Ты будто хочешь на земле
святую мне свободу дать,
Да, обещал, что не страдать
и только в радости мне жить,
Лишь для меня, мол, страшный ад
сумеешь раем заменить!
Где ж обещания твои,
зачем так лгал, скажи мне ты?!
Зачем обворожил, попрал
мои заветные мечты?
Не прячься, возмутитель мой,
тебе ответ придется дать,
Куда исчезла сила та,
чем мог ты всех заколдовать?
Да будет проклят тяжкий день,
когда я слепо в жертву нес,
Твоим обетам нес все то,
с чем я сроднился, жил и рос!
С тех пор истерзана душа
и ей спокойною не быть,
Волнения моих страстей
мне никогда не утолить!
Покинь меня, оставь меня,
мой искуситель – дух ты злой!
Теперь я в мире одинок,
и даже друга нет со мной!
Мой разум веру потерял,
душа покоя не найдет,
О, горе-горькое тому,
кто в твои руки попадет!
Рапиэл ЭРИСТАВИ
РОДИНА ХЕВСУРА
Где я родился, рос, мужал, метал из лука стрелы,
Где деды-прадеды мои и жили и старели,
Там родины моей лучи дни юности согрели.
Мне скалы дороги мои, чужие блага не нужны,
Не променяю край родной на рай неведомой страны.
На черных скалах лед и снег мне душу обласкали,
Шумит хрустальный водопад, орлы гнездятся в скалах,
Я турьим мясом прокормлюсь, и дичи здесь немало.
Мне скалы дороги мои, чужие блага не нужны,
Не променяю край родной на рай неведомой страны.
Привольно сердцу среди скал, оно в долине стынет,
А скалы все к себе манят, легко мне и в теснине,
В горах я смерти не страшусь, мне жизнь горька в долине.
Мне скалы дороги мои, чужие блага не нужны,
Не променяю край родной на рай неведомой страны.
В долине слава не нужна и не нужны богатства,
Дворец с престолом не нужны, ни войско, ни царство,
Все это чуждо для меня, клянусь я чувством братства.
Мне скалы дороги мои, чужие блага не нужны,
Не променяю край родной на рай неведомой страны.
Мне сладки родина и мать, их грудью мы согреты,
Они дороже мне, друзья, чем оба глаза эти,
И родина, как божество, она одна на свете…
Мне скалы дороги мои, чужие блага не нужны,
Не променяю край родной на рай неведомой страны.
Галактион ТАБИДЗЕ
МТАЦМИНДСКАЯ ЛУНА
Никогда луна так нежно в небе не блистала!
Вся безмолвием объята, лирой ночи стала,
Голубые тени леса – сказочная небыль…
О, спокойного такого я не помню неба.
И луна как ирис, всюду света бисер темный,
Словно легким сном оделся лунный мир огромный, –
Вижу Мтквари и Метехи в белом покрывале…
О, луны такой безмолвной, нежной не бывало!
Тень Акакия уснула… Что быть может краше
Тут, на кладбище печальном этих роз, ромашек,
Все в мерцании веселом ярких звезд далеких,
Здесь бродил Бараташвили, вечно одинокий…
Грустным лебедем озерным пусть умру я в песнях,
Лишь сказать, как заглянула в душу ночь чудесно,
Как мой сон возносит крылья к небесам высоким,
Как раскрыл он всех мечтаний парус синеокий,
Лишь сказать, как близость смерти изменить в миг рада
Лебеди последней песни розы, водопады.
Знаю, для души, взращенной этим морем грозным,
Нет другой дороги к смерти, кроме цвета розы,
Что певцов отвага сказкой на пути том стала,
Что такой безмолвной, тихой ночи не бывало,
Что, виденья, с вами рядом смерть теперь встречаю, –
Я – король поэтов, с песней жизнь свою кончаю, –
Что для века моя лира спутницею стала…
Никогда луна так нежно в небе не блистала!
СИНИЕ КОНИ
Словно снег туманный, став в лучах багряным,
Весь сверкал пред нами берег в крае вечном!
Где же обещанье? Здесь одно стенанье,
Лишь одно молчанье – все так быстротечно!
Лишь одно молчанье в грусти замирает,
В этом вечном крае тяжкая прохлада!
Свет глаза покинет, спишь в сырой могиле,
Спишь в сырой могиле, и душа не рада.
Стали лица сами голыми лесами,
Дни уже не снами, быстро улетают!
И виденьем сонным мчатся мои кони,
Синие вас кони всех сюда сбирают!
Миг спешит, успею ль? Я уж не жалею,
И от слез не мокнет вечная подушка.
Страсти и мученья, как во тьме виденья,
Как душа в молитве, гаснут в зное душном.
Словно пламя мчится и судьба кружится,
Синие здесь кони мечут стрелы молний!
Ни цветам, ни людям легким сном не спится,
И уста в могиле навсегда безмолвны!
Стал ты незнакомым, имя кто упомнит?
Клич твой кто тут вспомнит, кто в него поверит?
Не утешат горе, чудо чуду вторит,
Дремлют в темных норах здесь одни химеры!
Только свет в зените растерял все нити,
Числами увитый, он в пустыне тает!
Стали лица сами голыми лесами,
Дни уже не с нами, в бездну все спадает.
И туманный берег, свой покой смиряя,
Тихо замирает, лишь проклятьем полный,
Словно море злится и судьба кружится,
Синие здесь кони мечут стрелы молний!
Я И НОЧЬ
В миг рожденья этих строчек полночь тает, вся в огне,
Ветерок в окно влетает, сказку луга шепчет мне.
Мир окутан лунным светом, серебрится ночи тень,
Ветер клонит и качает под окном моим сирень.
След полосок сизо-синих в темном небе так глубок…
Небосвод в волшебных чарах, словно рифмы этих строк.
И таинственным сияньем оживился мир земной,
Он наполнен томной негой, как и сердце в час ночной.
Глубоко скрывает тайну с давних пор душа моя,
Я лелею тайну эту, ото всех ее тая.
И друзьям не знать, как горе истерзало сердце мне,
Как легла навеки тайна в его темной глубине.
Не похитят думу сердца сладость мига, мига страсть,
И объятьям нежной девы эту тайну не украсть.
И ни стон во сне, ни кубок, полный терпкого вина,
Не отнимут тайну, в сердце глубоко ушла она.
Только ночь в мой час бессонный, засияв в моем окне,
Знает тайну, все известно белой ночи обо мне.
Знает ночь, как одинок я, тяжко муки превозмочь,
Мы остались в этом мире только двое: я и ночь!
МЕРИ
Шла под венец в ту ночь ты, Мери!
Светились очи в скорбной сени…
И небосвод угрюмо-серый
Печален был, как день осенний!
Горели свечи тусклым светом,
Мерцая, пламя томно млело…
Лицо, бледней, чем свечи эти,
В страданьях тайных леденело.
Собора видел я сиянье
И розы там благоухали…
Но девы в долгом ожиданье
Иных молитв слова шептали.
Мери Шервашидзе - кои были адресованы эти стихи
Я помню, дорогая Мери,
Безумство клятвы и стенанье!
Страдал и, мучился, не веря,
Был это траур иль венчанье?..
Там на ветру алмазы с перстней
Терял рыдающий прохожий…
И в сиротливости безвестной
Был день на праздник не похожий.
Собор покинув, брел по свету,
В печали брел я неизбывной!
И бушевал свирепый ветер,
И дождь все лился непрерывно.
Укутался я в бурку глубже,
Отдался мыслей веренице…
О, дом – твой дом! Пришлось мне тут же
К стене бессильно прислониться.
Смотрел печально пред собою
На сад, ветвями шелестящий,
Шумели тополя листвою,
Как крыльями орел летящий.
О чем шумели ветви эти,
Кто знает, Мери дорогая!
Мою судьбу терзает ветер,
Как снег с дороги угоняя.
И где же счастье, что блестело?
Волнуясь, сердце билось чаще…
Зачем мечты зашелестели,
Как крыльями орел летящий?
Не нужен мне ни миг веселья…
Зачем мне свет небес далекий?
Зачем «Могильщика» запел я
Иль «Я и ночь» кто слышал строки?
Дул ветер, дождь стучался дробный,
А сердце навсегда разбито…
И Лиру королю подобный,
Рыдал я, всеми позабытый.
МЧИТСЯ ВЕТЕР
Мчится ветер, все сметает на бегу,
Ветер гнет и клонит лес, мнет цветы…
Грустных мыслей я прогнать не могу,
Где же ты, где же ты, где же ты?
А вокруг – дождь и снег, дождь и снег,
Нет тебя, нет нигде, ни во сне!
Образ твой светит мне, как звезда,
В час любой он со мною всегда!
Мысль моя то в лучах, то в снегу…
Мчится ветер, все сметает на бегу!..
ЗНАМЕНА СКОРЕЙ! *
Светает, в огне небесные своды…
Знамена скорей, скорей знамена!
Сердце, волнуясь, так жаждет свободы,
Как влаги олень, стрелою пронзенный…
Знамена скорей, скорей знамена!
Кто шел за народ, тем слава навечно,
Слава героев над родиной реет, –
Память о них пламенеет, как свечи…
Знамена скорей, знамена скорей!
Да славится тот, кто смело в сраженьях
Сметает врага, наступая бодрей…
Мы рады заре, борцам, единенью!
Знамена скорей, знамена скорей!
* Стихотворение было написано в дни февральской революции 1917 года
РЕВОЛЮЦИОННОЙ ГРУЗИИ *
Неслыханной,
невиданной,
революционной,
Волей грандиозной,
геройской,
Мыслями великими,
пред взором раскрытыми,
Соединенными множеством нитей,
Восторгу масс,
что мощным потоком
Извергается с новой силой
И врата разрушает
грозным упорством
У горизонтов,
раскинутых широко,
Крушению
затхлого старого мира,
Движению
из мрака к солнцу,
Неумолимому ходу истории,
Революционной Грузии,
Ее прыжку колоссальному –
слава!
Слава Грузии обновленной,
Неслыханной,
невиданной,
революционной.
* Стихотворение было написано в дни февральской революции 1917 года
ОДИНОКИЙ БЕГЛЕЦ
Лес объяли шум и трепет,
Заструился ливень с неба,
О, в таком большом восторге
Никогда я в жизни не был.
Солнце из-за туч сверкает,
Струи ливня освещает,
Вот и радуга взыграла,
Знать, судьба меня прощает…
Как чарует грома рокот,
Ветер воет как жестоко!
За деревьями скрываюсь –
Ведь беглец я одинокий.
* * *
Из Цхалтубо в Кутаиси
Ветерок летящий,
«Кто ты?» – если спросит город
В майский день звенящий. –
Говори, что ты – дыханье…
«Чье?»… – молчи, и скоро
Сам узнает Кутаиси,
Мой любимый город.
БУМАГА
Бумага бела, как снежное поле,
Бумага шуршит, шелестит и волнуется,
Мнится бумаге, что все в ее воле,
Все от нее, и для нее образуется!
И проявляет бумага умение –
Поток многоцветный несется. Бедняга…
Пишете вы? А где ж вдохновенье?!
Блестит лишь бумага и только бумага!
Мысли сдружились с поэзией бурной
Явился однажды певец златоглавый,
Создал он «Витязя в тигровой шкуре»,
Свой век обессмертив немеркнущей славой!
У НАС И У НИХ
За рубежом не сыщешь ты кумира,
Чтоб солнцем иль луной его признать…
Для нас дороже всех сокровищ мира
Наш край родной, любимый, словно мать.
Наш путь не окропляется слезами,
И наши дали не покрыты тьмой.
И одиночество в разлуке с нами,
И муки смерти путь сменили свой.
Всегда рад гостью наш родной очаг,
Улыбка мирная у нас в очах…
Пусть издали несется крик совы,
И псы неугомонно пусть ворчат.
Наш путь не окропляется слезами,
И наши дали не покрыты тьмой.
Давно, давно рассвета стяг над нами,
И счастья свет сияет над страной!
МОГИЛЬЩИК
(Фрагмент)
Ты твердишь, могильщик, будто
кто покинул этот свет,
Меркнет призраком бездумным
и его в помине нет?
Я словам твоим не верю –
не таков наш мир подлунный…
Не поняв печаль людскую,
ты хохочешь, как безумный!
. . . . . . . . .
Ах, взгляни, принес он ныне
деве роз букет не зря,
Страстно шепчет ей мужчина:
«Я люблю, люблю тебя.
Пусть душа с душой сольется,
ведь печаль у нас одна,
Под венец пойдем мы вместе
верь, любовь моя сильна.
Ведь навек своих любимых
потеряли я и ты,
Будем часто вспоминать их
средь тоскливой суеты.
Тяжело нам все, что было,
сердце стынет без огня,
Вновь нам радость улыбнется,
полюби же ты меня!»
Погоди, могильщик, скоро
даст ему ответ она,
Может, скажешь, он покойной
не воздал свой долг сполна?
И она поступит так же?..
Явит всем пример такой?..
Не вчера ль она супруга
отдала земле сырой?!
Над усопшим ли глумиться
и забыть святой обет?!
Скоро, скоро ты услышишь,
что получит он в ответ.
Но она, о боже, боже,
произносит еле вслух:
«Я согласна! Лишь грядущим
осчастливится мой дух.
Мы полны одной печали,
но пора ее забыть,
Я – твоя, твоя навеки,
лишь с тобой навек мне быть»…
Ты, могильщик, молви слово,
тайну сердца мне открой,
Видишь, меркнет память здесь же –
над могильною плитой…
Дни проходят, да и видно,
что у них одно жилье,
Ведь на кладбище печальном
нет его и нет ее.
Здесь травой все зарастает,
нет заботы никакой
И цветы совсем поблекли,
потеряли облик свой…
Спите, спите вы спокойно
под могильною плитой,
Не услышите вы голос –
голос радости живой…
Спите, сон вас охраняет
средь печальной немоты,
И к чему могилам вашим
пожелтевшие цветы…
ОТЕЧЕСТВО
Если босым по влажной траве не пройти,
Ласки родины мне не понять!
Наших прадедов след мне вовек не найти –
Голоса молодых зазвенят.
Нежный ветер родные поля шевелит,
Вижу в дымке я старый наш дом…
Поседевший отец пред лозою стоит,
Подрезает садовым ножом.
И росток, и листок, и цветущая ветвь
Пробуждают во мне печаль,
Зеленеет лужайка, шлет солнцу привет,
Я ж горюю… чего-то мне жаль!
УСНУЛ РЕБЕНОК
Обиженным уснул ребенок,
А пробудился он счастливым,
Во сне он видел сосны, клены,
Миндаль, инжир, айву и сливу.
Он видел маки и нарциссы,
И гиацинты, и фиалки,
–
Ах, сад наш, розы, как спаслись вы!? –
Шептал во сне он нежно, сладко.
Победы день – всех единенье,
Цветов играют переливы…
Заснул ребенок в огорченье,
Проснулся радостный, счастливый!
СЛАВЬСЯ, НИКОРЦМИНДА!
К сердцу прижимаю
Лиру, как желаю,
Мне лучи сияют –
Нет прекрасней вида.
Кто ж воздвиг чудесно
В синеве небесной,
В величавом блеске
Свет наш – Никорцминду!
Храм Никорцминда
В торжестве искусства
Краски ярки, резки,
В волшебстве искусном
Здесь сияют фрески.
Кто ж поднял высоко
В свете ярких окон,
Словно чудо-око
К небу Никорцминду!
Всех сокровищ скромных
Он всегда богаче,
В каменной гармонии
Светят стены ярче.
Кто ж так высек камни
Чуткими руками
И воздвиг пред нами
Чудо – Никорцминду!
Здесь сдружились своды
И сплелись прелестно
В вечном хороводе,
Словно сон чудесный.
Кто ж воздвиг такое
Мудрою рукою,
Ты велик, спокоен,
Свет мой – Никорцминда!
Элемент фасада храма
Вижу, как прекрасно
Каждое оконце,
Свет горит в них ясно,
Огненно, как солнце.
Кто ж зажег то пламя,
Чувства слив с огнями, –
И теперь он с нами –
Свет наш – Никорцминда!
Что богат орнамент
И обилен – знаю.
Диадемой сами
Годы украшают.
Кто ж вздымал все выше,
Кто камнями вышил,
И навеки дышит
В камне Никорцминда!
В очертаньях строгих,
В линиях волшебных
И желаний много,
Для души целебных.
Он в лучах играет
В этом чудном крае,
Памятник сверкает
Вечный – Никорцминда!
Элемент фресок храма
Светлый, синеокий,
Он мирянам внемлет,
Поднялись высоко
Купола, как стебли,
Купола сияют,
Всем добра желают,
Тебя украшают,
Свет наш – Никорцминда!
Взор грузинский видит
Даль богатств обильных, –
Быть бы Никорцминде,
Как жар-птице, в крыльях.
И нужны нам крылья,
Что летят так страстно,
Овладеть пространством
Тщишься Никорцминда!
Ты стоишь высоко –
Всех времен созвездье,
И тебя так зорко
Берегут столетья.
Ты – искусство – чудо –
Нет прекрасней вида,
Ввек гордиться будем
Славой Никорцминды!
Тициан ТАБИДЗЕ
СТИХ-ОБВАЛ
Я не пишу стихов… стихи мой образ пишут,
И жизни каждый миг я посвящаю им.
В звучании стихов я гул обвала слышу,
Который унесет и погребет живым.
Родился я весной в сияющем апреле,
Средь яблонь и цветов, их нежных лепестков,
И белизна и дождь какой-то нежной трелью,
Как слезы, лились с глаз, мне было нелегко.
Я знаю, день грядет, услышу страшный звон,
Умру, а надо стих кому-нибудь вести,
Хоть одному поэту приятен будет он –
Тот за него, как друг, заступится в пути.
И люди скажут так: – О, этот бедный парень!
Он рос, где шумно вьется орпирский* ручеек.
В пути он сытым был одними лишь стихами,
И парень без стихов пройти свой путь не мог.
Он землю Грузии и солнце огневое
Любил и до кончины шагал по их следам,
Хоть свет счастливых дней скрывали от него,
Он счастье без остатка отдал своим стихам.
Я не пишу стихов… стихи мой образ пишут,
И жизни каждый миг я посвящаю им.
В звучании стихов я гул обвала слышу,
Который унесет и погребет живым.
* Орпири – речка около села поэта
ПЕТЕРБУРГ
С острова мчится свирепый ветер,
Улицы стонут от грома снарядов,
Женщины мерзнут в ветхом наряде,
Где-то Эдгара призрак нас встретил.
О, как суровы сражения эти,
Пахнет шинелью… поздняя осень,
Трупы матросов Мойка уносит,
Всадник чугунный бредит о смерти.
Кто же чугунного ныне удержит?!
В пепел и пламя город повержен,
Ленина имя здесь каждый знает.
Падает ниц Голландец Летучий,
Белый Андрей кому-то наскучил,
А Петербург в глубоком хаосе тает.
НАДПИСЬ НА ЧАШЕ
Не пьет на Тициан?
Кто мог уверить вас!
Напрасны ли слова:
“In vino veritas!”
Так просто умереть?
Какой же в этом толк!
Смерть к каждому придет
И выполнит свой долг.
Десятки раз меня
Огонь любви сражал,
И в сердца глубине –
Обломанный кинжал.
Да, «истина в вине» –
Такой удел мне дан,
И к радости иной
Глухим стал Тициан!
С ПОБЕДОЙ…
Спой снова, брат, ах, удружи мне,
Поклон отдам тебе земной.
–
С победой, жизнь, и знай – отныне
Неразлучимы мы с тобой!
Из чьих же рук вину пролиться,
Полям арагвским* кто дал цвет?!
И долго ль золотой пшеницей
Искриться будет солнца свет!?
Иному ничего не надо,
Как сон, исчезнет он в веках…
А я пред горною громадой
Хоть мал, но словно великан.
Безбрежны – нет границ у жизни –
Поля, покрытые лозой,
Ах, лучше не иметь отчизны,
Чем так пленяться красотой!
Нет на земле другого края,
Как Грузия – чудесный край.
Здесь светит, огненно сверкая,
Земной цветущий вечный рай!
Всю жизнь нести я должен бремя
Отчизны милой и родной,
–
С победой, жизнь, с победой, время,
Вы неразлучны век со мной!
* Арагви – река в восточной Грузии, левый приток Куры (Мтквари)
